МОСКВА, 4 марта. /ТАСС/. Оборот от продаж FMCG-товаров (товаров повседневного спроса) на интернет-площадке Ozon вырос в 2,4 раза, до 9,04 млрд рублей с НДС, сообщили ТАСС в компании.
В 2019 году (по сравнению с 2018 годом) значительно увеличились продажи в регионах: продажи в Новосибирске выросли на 671% год к году, в Воронеже — на 537%, а в Ростове-на-Дону — на 458%.
За год высокий рост продемонстрировали относительно новые для компании категории: на 200% выросли продажи товаров гигиены, на 177% — товаров для беременных и кормящих, продажи свежих и скоропортящихся продуктов выросли на 166% и средств детской гигиены — на 167%. Продажи бытовой химии выросли на 167%, детского питания — на 164%, подгузников — на 143%.
В 2019 году ассортимент товаров повседневного спроса вырос в два раза, до 570 тыс. товарных наименований: продукты питания (свежие продукты и товары «сухой полки»), зоотовары, бытовая химия, средства гигиены, детское питание. К концу 2019 года уже 54% ассортимента FMCG-товаров на Ozon формировали продавцы маркетплейса (более 2,5 тыс. продавцов).
В 2019 году российский рынок онлайн-продаж продовольственных товаров, по оценкам информационно-аналитического агентства InfoLine, вырос на 70%, до 45 млрд рублей. По данным InfoLine, лидер рынка — «Утконос» — в 2019 году увеличил оборот на 0,4%, до 10,19 млрд рублей. Чистая выручка онлайн-супермаркета Perekrestok.ru, согласно предварительным операционным результатам, за 2019 г. по отношению к 2018 г. выросла на 234,1%, до 4,3 млрд рублей.
В предыдущих разделах работы уже обращалось внимание на недостаточную урегулированность и противоречивость норм Закона «О защите прав потребителей», связанных с регламентацией правоотношений потребителей и хозяйствующих субъектов по поводу технически сложных и дорогостоящих товаров.
Напомним, что отнесение того или иного товара к данной группе (или к данным группам) значительно ограничивает возможности потребителя предъявить те альтернативные требования, которые предусмотрены Законом в качестве последствий продажи товаров ненадлежащего качества, а потому правильное разрешение этого вопроса отличается практической важностью.
Ранее уже были сформулированы предложения по совершенствованию действующего законодательства в рассматриваемой части с тем, чтобы прикладное его использование было понятным и доступным.
В рамках же настоящего раздела попытаемся рассмотреть проблему практического применения данных категорий при том уровне законодательной регламентации этого вопроса, который существует ныне.
Основным здесь выступает вопрос: как правильно трактовать рассматриваемую формулировку – «технически сложные и дорогостоящие товары» – это единое явление или необходимо иметь в виду наличие (по отдельности) группы «технически сложных товаров» и группы «дорогостоящих товаров».
Понятно, что правильное разрешение этого вопроса имеет практическую направленность, поскольку от этого зависит, насколько широкий круг товаров может стать предметом ограничения потребителей в возможности реализовать свои права.
Практика судов по этому вопросу, применительно к вышеприведенным возможным трактовкам, идет различными путями и строится двояко.
Суды, считающие понятие «технически сложные и дорогостоящие товары» одним целым, исходят видимо, из того, что определения дорогостоящего товара нигде законодателем не сформулировано, как отсутствует и норматив, относящий конкретные товары к этой группе (следовательно – такие товары, естественно – с точки зрения закона, а не их цены, не могут существовать вообще), а если взглянуть на составляющие «Перечня технически сложных товаров…», без труда можно заметить, что все указанные в нем товары достаточно дорогие по своей стоимости.
Тем не менее, по мнению автора, такой подход необоснован, поскольку после первого предложения абз. 8 п. 1 ст. 18 Закона «О защите прав потребителей», где и содержится вызывающая сложности формулировка «в отношении технически сложных и дорогостоящих товаров…», в данной норме имеется и второе предложение – «Перечень технически сложных товаров утверждается…». При этом о «дорогостоящих товарах» речь более не ведется.
Таким образом, сам законодатель, выделяя отдельно группу «технически сложных товаров», фактически произвел разделение двух этих понятий, а потому искать какой-либо глубинный смысл в явно недоработанных нынешних нормативных конструкциях нет необходимости.
Кроме того, во исполнение рассматриваемой нормы Закона, Правительством РФ были утверждены вышеупомянутые «Правила продажи отдельных видов товаров». Абз. 8 п. 27 названного норматива начинается фразой, что «Покупатель вправе требовать замены технически сложного или дорогостоящего товара…».
Таким образом, уже на уровне высшего органа исполнительной власти введением слова «или» в эту формулировку, еще раз признается дифференциация этих двух групп товаров.
В конце концов, при ином подходе возникает парадоксальная ситуация: существует множество товаров, с технической точки зрения достаточно примитивных, однако отличающихся высокой ценой в силу, например, их эксклюзивности, использованных при их изготовлении дорогостоящих материалов, применении значительных трудозатрат и т. д. (мебель, ювелирные изделия, предметы одежды, произведения искусства и др.).
Следовательно, если признать за истину первую точку зрения, то все они не могут в принципе быть «дорогостоящими товарами» (не по реальной стоимости, а с точки зрения рассматриваемого Закона), что вряд ли правильно.
Другим вопросом, представляющим определенную практическую сложность, является вопрос о том, могут ли сами стороны по договору купли-продажи, либо суд, рассматривающий их спор, отнести тот или иной товар к рассматриваемым группам.
Несколько понятней его решение в отношении технически сложных товаров. Законодатель на сегодняшний день здесь четко определился, что к таковым относится не любой товар, который по сути своей является таковым в силу своей технической составляющей и сложности устройства, сборки, комплектации и т. д., а лишь тот товар, который был включен Правительством РФ в соответствующий список. Таковым является «Перечень технически сложных товаров, в отношении которых требования потребителя об их замене подлежат удовлетворению в случае обнаружения в товарах существенных недостатков».
Следовательно, мнение сторон и суда по этому поводу правового значения иметь не будет, пусть даже по сути своей какой-либо товар, в отношении которого имеется спор, с технической стороны намного сложнее тех товаров, включенных в указанный Перечень.
Такой подход, хотя и не является бесспорным и удачным, тем не менее, при нынешнем нормативном его разрешении приходится признать, что на сегодняшний день он является единственно законным и практически допустимым.
Гораздо сложнее обстоит ситуация с категорией «дорогостоящего товара». Напомним, что законодатель, введя ее в норму абз. 8 п. 1 ст. 18 Закона «О защите прав потребителей», никак не урегулировал методику отнесения того или иного товара к этой группе, не указал критериев этого, не дал даже, как в предыдущем случае, отсылочных указаний на подзаконный акт, регламентирующий данный вопрос (тем более, что в отношении дорогостоящих товаров таких актов вообще не существует и о наличии данной категории нигде более даже не упоминается).
Наконец, понятие «дорогостоящий товар» более чем относительно: кому-то стоимость, к примеру, ювелирного украшения видится просто недостижимой, а для кого-то его приобретение является обычным явлением, существенно не влияющим на материальное положение.
И если, например, при нынешнем уровне цен цена квартиры будет составлять, положим, миллион рублей, и для такого товара это явно будет недорого (практически – «за бесценок», товар, получается, не будет являться дорогостоящим), то если данная сумма будет ценой, к примеру, телевизора – безусловно, это явно чрезмерно, такой товар автоматически станет «дорогостоящим».
При таких обстоятельствах ход рассуждений автора по существу излагаемой проблемы сводится к следующему: коль скоро установлено (см. предыдущие тезисы), что законодатель исходит из существования группы «дорогостоящих товаров», а она ничем и никем не определена, следовательно единственными вариантами ее «формирования», то есть отнесения тех или иных товаров к этой категории являются обычаи делового оборота, соглашение сторон, а если спор по этому поводу дошел до разрешения судебных инстанций – судебный прецедент, требование единства судебной практики.
Именно поэтому мнение сторон договора купли-продажи товара и суда является тем «мерилом», которое позволяет отнести каждый конкретный товар к дорогостоящим или недорогостоящим, причем – не вообще, а в каждом конкретном, индивидуальном случае.
Критериями этого являются внутреннее убеждение, основанное на субъективном восприятии ситуации, соотношении индивидуальных потребительских свойств, качеств и цены приобретенного товара, а также индивидуальных характеристик сторон договора.
Исходя из всего вышеизложенного в данном разделе следует, что законодатель предусматривает раздельную градацию товаров на обособленные «технически сложные» и «дорогостоящие», с той лишь разницей, что полный перечень технически сложных товаров четко определен вышеуказанным нормативом и причислить что-либо иное к этой категории поэтому не представляется возможным, а вторая группа открыта и достаточно произвольна.
При этом необходимо учитывать, что к ней могут быть причислены не только дорогостоящие технически не сложные товары, а и достаточно сложные в плане технической составляющей, поскольку каких-либо ограничений здесь не предусмотрено.
Именно поэтому в отношении фактически любого более-менее дорогого товара потребитель, при нынешнем содержании законодательства, может быть ограничен в возможности реализации некоторых своих требований, предусмотренных рассматриваемым Законом в случаях обнаружения в товарах недостатков.
1Собрание законодательства РФ. 1996. № 5. Ст. 411.
2Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3.
3Защита прав потребителей в Российской Федерации в 1996–1997 гг.: Государственный доклад. М., 1998. С. 10.
4Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1999. № 2.
5СПС КонсультантПлюс.
6Там же.
7Архив Фрунзенского райсуда г. Иваново за 1998 г. Дело № 2-699.
8Соловьев А., Яковенко С. О распространении Закона «О защите прав потребителей» на отношения, возникающие из договора банковского вклада. Хозяйство и право. 1997. № 12. С. 134–138.
9Эрделевский А. Банковский вклад и права потребителей. Законность. 1998. № 4. С. 12–16.
10Государственный доклад «Защита прав потребителей в Российской Федерации в 1996–1997 гг.». М., 1998. С. 91.
11Собрание законодательства РФ. 1996. № 6. Ст. 492.
12Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. № 12. Ст. 591.
13Парций Я. Правовое регулирование работ и услуг, оказываемых гражданам. Закон. 1996. № 6. С. 81.
14Эрделевский А. Указ. соч. С. 12–13.
15Архив Димитровского райсуда г. Костромы за 2001 г. Дело № 2-559.
16Зименкова О. Н., Левшина Т. Л., Тобис В. И., Шерстобитов А. Е. Указ. соч. С. 25.
17Архив Фрунзенского райсуда г. Иваново за 1996 г. Дело № 2-1843.
18Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. С. 24.
19Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. М., 1997. С. 169.
20Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3. С. 9–11.
21Левшина Т. Л. Некоторые вопросы практики применения Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей»: Комментарий судебной практики. Вып. 1 / Под ред. К.Б. Ярошенко. М., 1994. С. 81–89.
22Эрделевский А. М. О размере возмещения морального вреда. Российская Юстиция. 1994. № 10. С. 17–19.
23Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. М., 1997. С. 137.
24Эрделевский А. М. О размере возмещения морального вреда. Российская Юстиция. 1994. № 10. С. 18.
25См.: Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. № 6 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 5.