Законы и кодексы » Уголовный кодекс Российской Федерации » Особенная часть » Раздел VII. Преступления против личности » Глава 19. Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина » Статья 140. Отказ в предоставлении гражданину информации » Дело N1437-О.
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 27 июня 2017 г. N 1437-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБ ГРАЖДАНИНА
КИЗИКОВА ИГОРЯ АНАТОЛЬЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ
ПРАВ ПОЛОЖЕНИЯМИ ЧАСТИ ВТОРОЙ СТАТЬИ 118 И ЧАСТИ ПЕРВОЙ
СТАТЬИ 263 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ, ЧАСТИ
ПЕРВОЙ И ПУНКТА 3 ЧАСТИ ВТОРОЙ СТАТЬИ 75, ПУНКТА 1 ЧАСТИ
ПЕРВОЙ И ЧАСТИ ВТОРОЙ СТАТЬИ 140 , ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 144,
ЧАСТИ ВОСЬМОЙ СТАТЬИ 151 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
рассмотрев по требованию гражданина И.А. Кизикова вопрос о возможности принятия его жалоб к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин И.А. Кизиков, в отношении которого судом был вынесен и вступил в законную силу обвинительный приговор с освобождением его от отбывания наказания, оспаривает конституционность положений части второй статьи 118 «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей» и части первой статьи 263 «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, морского и внутреннего водного транспорта и метрополитена» УК Российской Федерации, части первой и пункта 3 части второй статьи 75 «Недопустимые доказательства», пункта 1 части первой и части второй статьи 140 «Поводы и основания к возбуждению уголовного дела», части первой статьи 144 «Порядок рассмотрения сообщения о преступлении», части восьмой статьи 151 «Подследственность» УПК Российской Федерации.
По мнению заявителя, оспариваемые законоположения противоречат Конституции Российской Федерации, ее статьям 2 , 19 ( части 1 и 2 ), 45 (часть 1) , 46 (часть 1) , 49 (часть 3) , 50 (часть 2) , в той мере, в какой по смыслу, придаваемому сложившейся правоприменительной практикой, они ввиду своей правовой неопределенности допускают их произвольное истолкование правоприменительными органами и лишают граждан права на справедливое судебное разбирательство.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
2.1. В соответствии со статьей 71 (пункт «о») Конституции Российской Федерации уголовное и уголовно-процессуальное законодательство находится в ведении Российской Федерации. Федеральный законодатель правомочен как устанавливать в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а также определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения ( Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 июня 2011 года N 860-О-О).
Реализуя указанные полномочия, законодатель установил в части второй статьи 118 УК Российской Федерации уголовную ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Какой-либо правовой неопределенности в том аспекте, который затронут в жалобе заявителя, данная норма не содержит и, следовательно, его конституционные права не нарушает.
Правовую неопределенность заявитель усматривает также в том, что диспозиция части первой статьи 263 УК Российской Федерации содержит лишь указание на нарушение правил безопасности движения и эксплуатации поименованного в данной статье вида транспорта, в том числе железнодорожного, тогда как разъяснение понятия железнодорожного транспорта в ней отсутствует.
Между тем согласно сохраняющей силу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 2 апреля 2009 года N 484-О-П, для разрешения споров на основе законоположений, в которых законодатель использует в рамках конституционных предписаний общие и оценочные понятия, позволяющие правоприменителю эффективно обеспечивать баланс интересов, в наибольшей мере предназначена именно судебная власть, действующая на основе принципов самостоятельности, справедливого, независимого, объективного и беспристрастного правосудия ( статьи 10 , 118 и 120 Конституции Российской Федерации). При этом с учетом системного характера российского законодательства и принципа его отраслевого построения в уголовном законе могут и не даваться детальные дефиниции всех без исключения используемых в нем правовых понятий, тем более когда их содержание может быть с достаточной полнотой выявлено путем анализа норм других отраслей законодательства. В частности, как указывает в своей жалобе сам заявитель, понятие железнодорожного транспорта исчерпывающе раскрывается в Федеральном законе от 10 января 2003 года N 17-ФЗ «О железнодорожном транспорте в Российской Федерации».
2.2. Статья 75 УПК Российской Федерации в развитие статьи 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, устанавливает, что доказательства, полученные с нарушением требований данного Кодекса , являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для установления любого из обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу (часть первая) , и определяет, какие доказательства относятся к недопустимым (часть вторая) . Положения названной статьи уголовно-процессуального закона служат гарантией принятия законного и обоснованного решения по уголовному делу (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 года N 527-О-О , от 23 июня 2009 года N 886-О-О , от 23 сентября 2010 года N 1190-О-О , от 21 июня 2011 года N 849-О-О , от 29 сентября 2011 года N 1200-О-О , от 23 апреля 2013 года N 497-О и от 17 июня 2013 года N 936-О ).
При этом уголовно-процессуальный закон не содержит положений, освобождающих суд, прокурора, следователя и дознавателя от обязанности исследовать доводы подозреваемого, обвиняемого о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы и при возникновении сомнений в допустимости или достоверности этих доказательств — отвергнуть их в соответствии с требованиями статей 49 (часть 3) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года N 955-О-О , от 20 октября 2011 года N 1423-О-О , от 11 мая 2012 года N 814-О , от 24 сентября 2012 года N 1620-О , от 24 декабря 2013 года N 2092-О и от 29 мая 2014 года N 1049-О ).
2.3. В своих жалобах И.А. Кизиков утверждает, что пункт 1 части первой и часть вторая статьи 140 , часть первая статьи 144 УПК Российской Федерации в силу своей неопределенности позволяют отказывать в проведении проверки заявления о совершении преступления следователем, который, как полагает заявитель, произвел по находящемуся в его производстве уголовному делу фальсификацию доказательств.
Однако данный Кодекс прямо предусматривает, что дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной этим Кодексом , и в срок не позднее трех суток со дня поступления данного сообщения принять по нему одно из следующих решений: о возбуждении уголовного дела; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения по подследственности, а по уголовным делам частного обвинения — в суд ( часть первая статьи 144 и часть первая статьи 145 ).
Данные нормативные предписания, подлежащие применению в системном единстве, не могут расцениваться как допускающие возможность рассмотрения заявлений о совершенном преступлении в неполном объеме, без оценки доводов лица, обратившегося с таким заявлением, и без указаний на конкретные обстоятельства, подтверждающие отсутствие предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством оснований для проведения соответствующей процессуальной проверки, что означает необходимость принятия надлежащего решения, которое должно быть законным, обоснованным и мотивированным ( Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2016 года N 2741-О).
Таким образом, названные нормы не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.
Доводы, приведенные И.А. Кизиковым в обоснование своей позиции по вопросу о нарушении его конституционных прав оспариваемыми им нормативными положениями, свидетельствуют о том, что эти нарушения он фактически связывает не с содержанием правовых норм, а с действиями и принятыми по его делу решениями органов предварительного расследования и судов общей юрисдикции, проверка законности и обоснованности которых к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», не относится.
Кроме того, заявителем не представлено материалов, подтверждающих применение в его деле части восьмой статьи 151 УПК Российской Федерации, в соответствии с которой споры о подследственности уголовного дела разрешает прокурор.
Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40 , пунктом 2 статьи 43 , частью первой статьи 79 , статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Кизикова Игоря Анатольевича, поскольку они не отвечают требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данным жалобам окончательно и обжалованию не подлежит.
К.Д. Рыдченко
кандидат юридических наук
ОСОБЕННОСТИ ДОКУМЕНТИРОВАНИЯ ВОВЛЕЧЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В СОВЕРШЕНИЕ АНТИОБЩЕСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
FEATURES OF DOCUMENTING THE INVOLVEMENT OF MINORS IN COMMITTING ANTISOCIAL ACTIONS
В статье анализируется правовая категория «вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий», используемая в отечественном уголовном и административно-деликтном законодательстве. На основе анализа судебной практики выявляются особенности квалификации и документирования преступлений, предусмотренных статьями 150 и 151 УК РФ, а также административных правонарушений, предусмотренных статьями 6.10 и 6.23 КоАП РФ. Выявляются некоторые правовые проблемы применения названных административно-деликтных норм. Правоприменителю предлагаются рекомендации по документированию правонарушений, чья объективная сторона выражается в вовлечении несовершеннолетнего в противоправную или иную антиобщественную деятельность.
Российское уголовное и административно -деликтное законодательство используют в качестве одной из форм объективной стороны правонарушения, сопряженного с вредоносным информационным влиянием на несовершеннолетнего, категорию «вовлечение». Изучение содержания Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ) и Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) позволяет из всего спектра составов выделить четыре статьи, использующие данный правовой термин. Это статья 6.10 КоАП РФ «Вовлечение несовершенно-
летнего в употребление пива и напитков, изготавливаемых на его основе, спиртных напитков или одурманивающих веществ» и статья 6.23 КоАП РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в процесс потребления табака», а также статья 150 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления», статья 151 УК РФ «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий» и статья 240 УК РФ «Вовлечение в занятие проституцией».
Среди ученых юристов единого взгляда на содержание термина «вовлечение» все еще не
выработано. Одни указывают на необходимость доказывания «совместного с несовершеннолетним» противоправного поведения взрослого лица . Другие предполагают, что подобное правонарушение считается оконченным с момента дачи согласия несовершеннолетнего на употребление спиртных напитков или одурманивающих веществ . В целях разрешения подобных противоречий следует обратиться к судебному толкованию и трактовке правовой категории «вовлечение». Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» содержит определение уголовно наказуемого вовлечения — это «действия взрослого лица, направленные на возбуждение желания совершить преступление или антиобщественные действия. Действия взрослого лица могут выражаться как в форме обещаний, обмана и угроз, так и в форме предложения совершить преступление или антиобщественные действия, разжигания чувства зависти, мести и иных действий» . Кроме того, пунктом 42 данного Постановления Пленума Верховного Суда РФ определяются особенности квалификации предусмотренных статьями 150 и 151 УК РФ преступлений. К таковым относится и тезис о том, что данные общественно опасные деяния являются оконченными с момента совершения несовершеннолетним преступления, приготовления к преступлению, покушения на преступление или после совершения хотя бы одного из антиобщественных действий. Если же указанные последствия не наступили по не зависящим от виновного обстоятельствам, то его действия могут быть квалифицированы как покушение на перечисленные преступления.
К сожалению, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.10.2006 № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» не дают аналогичного толкования административно наказуемого вовлечения несовершеннолетнего. Во многом это обуславливает то обстоятельство, что на сегодняшний день отсутствует единый подход к определению этой специфической формы объективной стороны административных деликтов.
При определении особенностей документирования фактов вовлечения несовершеннолетних в
совершение антиобщественных действий сотрудникам органов внутренних дел необходимо следовать приведенным выше рекомендациям Пленума Верховного Суда РФ и быть ориентированными на однозначно интерпретируемую фиксацию элементов состава правонарушения. На основании изучения более чем ста судебных постановлений и решений нами предлагаются рекомендации по квалификации и документированию фактов вовлечения несовершеннолетних в совершение противоправных и иных антиобщественных действий.
1. Определение сущности совершенного несовершеннолетним антиобщественного действия: даты, времени (периода времени), места и разновидности антиобщественного действия. Доказательственная база по вовлечению в употребление алкогольной и спиртосодержащей продукции, одурманивающих и новых потенциально опасных психоактивных веществ будет существенно отличаться от требуемой для доказывания вовлечения в занятие бродяжничеством или попрошайничеством информации. Основу доказательственной базы здесь составляют показания подозреваемого (лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении), свидетелей и самого несовершеннолетнего. Дополнительными доказательствами могут быть аудио-, фото- и видеоматериалы с камер видеонаблюдения, домофонов, сотовых телефонов и т.д. Описывая место вовлечения и место совершения ребенком антиобщественного действия, которые не всегда совпадают, целесообразно связывать их с участвующими в производстве лицами.
2. Фиксация оконченного состава правонарушения или покушения на систематическое вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественную деятельность в соответствии с нормами Постановления Пленума Верховного Суда РФ. Применительно к квалификации статьи 6.10 КоАП РФ правоприменительная практика складывается не столь однозначно. Так, в решении судьи Пинежского районного суда Архангельской области по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 6.10, № 12-11/12 от 12.03.2012 отмечается, что «правонарушение считается оконченным с момента дачи согласия несовершеннолетнего на употребление спиртных напитков» . Подобная позиция суда не имеет, на наш взгляд, под собой правовой базы и является, хотя и справедливой, однако с точки зрения закона ошибочной.
3. Определение способа вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий также является обязательным элементом, который должен быть установлен в
кратчайшие сроки. Следует разграничивать и четко устанавливать информационную составляющую способа (например, «путем уговоров и используя свой родительский авторитет, вовлекла» , «предложила распить спиртные напитки несовершеннолетней дочери совместно, тем самым побудив у нее желание к употреблению спиртного, после чего в присутствии несовершеннолетней распивала указанный спиртной напиток» ) и материальное обеспечение вовлечения («покупая на свои деньги и стипендию … спиртные напитки» , «угостила его указанным крепким спиртным напитком, который он по предложению матери выпил» ). К материальному обеспечению вовлечения также следует относить предоставление помещения или иного объекта для употребления алкогольной и спиртосодержащей продукции, одурманивающих и новых потенциально опасных психоактивных веществ.
4. Подтверждение осведомленности вовлекающего лица о несовершеннолетии вовлекаемого и антиобщественности предлагаемых действий может показаться очевидным и именно поэтому нередко упускается правоприменителем. В качестве примера можно привести решение судьи Красноборского районного суда Архангельской области от 27.06.2012 о прекращении производства по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 6.10 КоАП РФ, в отношении Перфильева А. Д. Суд отметил, что «обстоятельства, связанные с тем, что последний знал и осознавал, что, приобретая и угощая М. В. пивом и напитком, изготовленным на его основе, совершает указанное административное правонарушение, не выяснялись. Содержание объяснений Перфильева А. Д. в той части, что возраста М. В. он не знал, при рассмотрении дела на заседании КДН и ЗП не проверялись» .
Возраст несовершеннолетнего может быть известен или очевиден правонарушителю. Косвенными доказательствами осведомлённости могут быть действия вовлекающего лица, стремящегося скрыть момент вовлечения (например, маскировка предлагаемой несовершеннолетнему для распития алкогольной продукции под безалкогольные напитки) или желающего дистанцироваться во время непосредственного осуществления несовершеннолетним антиобщественных действий (например, наблюдение со стороны за попрошайничеством ребёнка).
5. Определение разновидности и характеристик употребляемых веществ и продукции: наименования и вида продукции, вида упаковки, ёмкости бутылки, ёмкости употреблённого, процента содержащегося в напитке спирта, государ-
ственного стандарта или технических условий, по которым изготовлена продукция, и т.д.
6. Рекомендуемым шагом на пути к доказыванию факта вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий является документальная фиксация наступления неблагоприятных последствий: «было обнаружено нахождение несовершеннолетней Т. В. В. в состоянии алкогольного опьянения, . по месту жительства потерпевшей была вызвана «скорая помощь» для оказания медицинской помощи несовершеннолетней» , «систематически вовлекал несовершеннолетнего . в употребление спиртных напитков, что негативно сказалось на умственном, психическом и социальном развитии несовершеннолетнего ., который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, совершал противоправные деяния» .
7. Установление характера взаимоотношений вовлекающего и вовлекаемого, роли совершеннолетнего лица в вовлечении и мотив его противоправных действий. Умышленная форма вины выступает обязательным условием для привлечения совершеннолетнего лица к ответственности. Так, согласно приговору судьи Сергиевского районного суда Самарской области от 27.10.2010 по ч. 1 ст. 151 УК РФ, «Лаврикова Е. В., … осуществляя свои преступные антиобщественные намерения, направленные на … низменные желания употреблять спиртные напитки, пользуясь безвольным характером несовершеннолетней ФИО-1, покупая на свои деньги и стипендию ФИО-1 спиртные напитки, зная, что является примером для подражания, путем предложений и уговоров намеренно возбуждала у последней желание употребить их» . Налицо корыстный мотив Лавриковой Е. В., так как она была заинтересована в приобретении спиртного на стипендию своей дочери. Нередко мотивом вовлечения несовершеннолетнего в употребление алкогольной продукции выступает ложная забота о взрослении ребенка, в таком случае употребление будет приурочено к какому-либо событию или празднику: «по случаю своего дня рождения предложила несовершеннолетнему сыну . употребить около 170 гр. водки и угостила его указанным крепким спиртным напитком, который он по предложению матери выпил» .
8. Сбор информации, характеризующей личность вовлекающего и вовлекаемого. Изучение материалов дел об административных правонарушениях и уголовных дел позволяет заключить, что обычно речь идет о данных о наличии (отсутствии) судимости; привлечении лица к административной ответственности; сведениях о нахождении под административным надзором за
лицами, освобожденными из мест лишения свободы; характеристиках с места работы и (или) учебы; характеристике по месту жительства (наличие жалоб от соседей и т.д.); справочной информации о нахождении на учете у врача-нарколога и врача-психиатра (в психоневрологическом и (или) наркологическом диспансере), причинах постановки на такой учет; сведениях о злоупотреблении алкогольной и (или) спиртосодержащей продукцией; о семейном положении, количестве находящихся на иждивении детей; об ограничении или лишении родительских прав.
9. Выявление и фиксация отягчающих и (или) смягчающих наказание обстоятельств, закрепленных соответственно в статьях 61 и 63 УК РФ и статьях 4.2 и 4.3 КоАП РФ. Применительно к рассматриваемым составам следует сделать два замечания. Во-первых, перечень смягчающих наказание обстоятельств не является закрытым, что позволяет уполномоченному должностному лицу оценивать отдельные жизненные обстоятельства в качестве таковых самостоятельно. Чаще других по рассматриваемой категории дел судами в качестве смягчающих наказание признаются активное способствование раскрытию преступления (расследованию по делу); чистосердечное признание вины; раскаяние в содеянном; трудное материальное положение.
Во-вторых, согласно части 2 статьи 63 УК РФ и части 3 статьи 4.3 КоАП РФ не может быть отнесено к отягчающим наказание обстоятельствам то, что предусмотрено соответствующей статьей Особенной части перечисленных Кодексов в качестве признака преступления. Вместе с тем сотрудниками ПДН при составлении протоколов и членами КДН и ЗП при рассмотрении дел об административных правонарушениях по статье 6.10 КоАП РФ подобные ошибки все еще допускаются. Об этом свидетельствует, в частности, решение суда Красно-борского районного суда Архангельской области от 27.06.2012, в котором оспаривается постановление КДН и ЗП администрации МО «Красно-борский муниципальный район» от 16.05.2012, которым Перфильев А. Д. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 6.10 Ко-АП РФ, и ему назначено административное наказание в виде административного штрафа. Постановление по делу было отменено, а само оно возвращено на новое рассмотрение в КДН и ЗП в связи с существенными нарушениями процессуальных требований, где было прекращено за истечением сроков давности. Причиной принятого судом решения стал тот факт, что «в качестве обстоятельства, отягчающего административную
ответственность Перфильева А. Д., признано вовлечение несовершеннолетнего в совершение административного правонарушения» .
10. Доказывание системности вовлечения несовершеннолетнего в антиобщественную деятельность. Ранее мы отмечали административную преюдицию как основополагающий прием квалификации преступлений по статье 151 УК РФ, когда трехкратное совершение административного правонарушения по статье 6.10 Ко-АП РФ приводит к возбуждению уголовного дела . Вместе с тем правоприменительная практика указывает на возможность иных способов доказывания системности вовлечения. Приведем несколько примеров.
Приговором Сергиево-Посадского городского суда Московской области от 15.09.2010 по уголовному делу № 1-489/2010 Шалыма-нова Е. А. была признана виновной в совершении преступления по статье 151 УК РФ, которое выразилось в том, что она «трижды (точные даты обезличены) вовлекала четверых несовершеннолетних в распитие спиртных напитков (коктейлей и пива), приглашая их в принадлежащую ей комнату в коммунальной квартире». Также в приговоре отмечалось, что «Шалыманова Е. А. ранее не судима и к административной ответственности не привлекалась», то есть ни один из фактов вовлечения не был квалифицирован по статье 6.10 КоАП РФ. Систематичность вовлечения доказывалась в данном случае показаниями самих несовершеннолетних, которые не находились с вовлекавшим их совершеннолетним лицом в родственной связи.
В соответствии с приговором Басманного районного суда города Москвы от 17.12.2013 по уголовному делу № 1-465/2013 Мирзаёро-ва А. Ж. была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 151 УК РФ. При этом непосредственно сотрудниками полиции факт вовлечения был выявлен лишь единожды (01.10.2013 в 11.45 в вагоне электропоезда на станции «Курская» Кольцевой линии Московского метрополитена), остальные же эпизоды были установлены в ходе рассмотрения материала в порядке, предусмотренном статьями 144, 145 УПК РФ. В приговоре суда моменты совершения антиобщественных действий определены формулировкой «в период времени до 01.10.2013», что представляется крайне неточным. Построение обвинения лишь на свидетельских показаниях в данном случае чревато нежелательными последствиями, так как находящиеся в родственной связи участники процесса могут на любом его этапе отказаться от них на основании статьи 51 Конституции РФ. Обвинительный приго-
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
вор суда по рассматриваемому уголовному делу во многом был обусловлен наличием видеозаписи с объектов Московского метрополитена.
В дополнение к сказанному хотелось бы обратить внимание на сроки давности по делу об административном правонарушении, предусмотренном статьей 6.10 КоАП РФ. В правоприменительной практике встречаются случаи, когда срок привлечения к ответственности по делам данной категории определяется на основании положений части 5 статьи 4.5 КоАП РФ в размере двух месяцев. На этом основании, например, Спировским районным судом Тверской области был удовлетворен протест и. о. прокурора Спи-ровского района на постановление КДН и ЗП о привлечении к ответственности по ч. 1 статьи 6.10 КоАП РФ Фёдорова А. В. В судебном решении сообщается, что дело по совершенному 29.09.2015 административному правонарушению должно было быть рассмотрено до 29.11.2015 включительно, в то время как комиссией постановление вынесено только 14.01.2016 . Подобное исчисление срока давности является ошибочным, так как согласно части 1 статьи 4.5 КоАП РФ помимо общего срока рассмотрения — 2 месяца для должностных лиц и 3 месяца при рассмотрении судьей — предусмотрено вынесение постановления по делу об административном правонарушении за нарушение законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан в течение 1 года со дня совершения деликта.
Подводя итог проведенному исследованию, сделаем основные выводы:
1. Вовлечение является специфической формой объективной стороны противоправных деяний, которые квалифицируются как по УК РФ, так и по КоАП РФ, при этом уголовно наказуемое вовлечение имеет достаточно четкие и однозначно воспринимаемые правоприменителем судебные комментарии и разъяснения. Отсутствие аналогичных рекомендаций относительно квалификации и документирования административных правонарушений, предусмотренных статьями 6.10 и 6.23 КоАП РФ, провоцирует применение уголовно-ориентированных разъяснений по аналогии, что существенно снижает эффективность административно-деликтных норм. Основной проблемой здесь выступает то обстоятельство, что если невыполнение ребенком антиобщественного действия по не зависящим от вовлекающего лица причинам квалифицируется по уголовному закону как покушение на совершение преступления, предусмотренного статьей 150 или 151 УК РФ, то КоАП РФ не предусматривает деление процесса совершения административного деликта на стадии. Следовательно, в
совершенно аналогичной ситуации при наличии формальных признаков административного правонарушения правоприменитель будет вынужден отказаться от публично-правового преследования за отсутствием оконченного состава административного правонарушения.
2. На основании изучения более чем ста судебных постановлений и решений автором высказаны рекомендации по квалификации и документированию фактов вовлечения несовершеннолетних в совершение противоправных и иных антиобщественных действий, которые могут быть интересны в первую очередь сотрудникам и работникам органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, уполномоченных на выявление, документирование и рассмотрение подобных дел.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 // СПС «Консультант-Плюс».
2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
5. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1 // СПС «КонсультантПлюс».
6. О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.10.2006 № 18 // СПС «КонсультантПлюс».
7. О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 № 5 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Решение Пинежского районного суда Архангельской области по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 2 ст. 6.10 от
12.03.2012 № 12-11/12 . — URL: https://sudrf.ru (дата обращения: 10.09.2017).
20. Приговор Сергиево-Посадского городского суда Московской области от 15.09.2010 по уголов-
ному делу № i-489/2010 . — URL: https://sudrf.ru (дата обращения: 10.09.2017).
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
1. Ugolovnyiy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot i3.G6.i996 # 63-FZ // SPS «KonsultantPlyus».
2. Kodeks Rossiyskoy Federatsii ob administra-tivnyih pravonarusheniyah ot 3G.i2.2GGi # i95-FZ // SPS «KonsultantPlyus».
— URL: https://sudrf.ru (data obrascheniya: 10.09.2017). «
11. Prigovor Sergievskogo rayonnogo suda Sa-marskoy oblasti ot 27.10.2010 .
— URL: http://sudact.ru/regular/doc/-YOEO57jnBRLX (data obrascheniya: 10.09.2017).
16. Prigovor Sergievskogo rayonnogo suda Sa-marskoy oblasti ot 27.10.2010 .
— URL: http://sudact.ru/regular/doc/-YOEO57jnBRLX (data obrascheniya: 10.09.2017).
— URL: https://sudrf.ru (data obrascheniya: 10.09.2017).
— URL: https://sudrf.ru (data obrascheniya: 10.09.2017).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Рыдченко Кирилл Дмитриевич. Начальник кафедры административной деятельности ОВД. Кандидат юридических наук.
Воронежский институт МВД России.
E-mail: Rkd7@yandex.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-52-93.
Rydchenko Kirill Dmitrievich. Head of the chair of Administrative Activities of Interior Organs. Candidate of Law.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
E-mail: Rkd7@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-52-93.
Ключевые слова: несовершеннолетний; вовлечение в совершение противоправных и иных антиобщественных действий; судебная практика; квалификация правонарушений; документирование; административная ответственность; уголовная ответственность.
(для получения полной информации по делу нажмите сюда)
Судья Атаян Н.Б. Дело №22–1630/2016
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Нижний Новгород 6 апреля 2016 года
Судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда в составе:
председательствующего судьи Кулигина С.В.,
судей Лебедевой С.В., Чигинева В.В.,
при секретаре Безрукове О.А.,
с участием прокурора второго апелляционного отдела прокуратуры Нижегородской области Павловой Е.В.,
осужденных Скрягина С.А., Иванова А.Ю.,
защитников – адвоката Скворцова А.Н., представившего удостоверение №<данные изъяты> и ордер №<данные изъяты>, адвоката Басовой М.А., представившей удостоверение №<данные изъяты> и ордер №<данные изъяты>,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Скрягина С.А., Иванова А.Ю. (с дополнениями), защитников – адвокатов Нестерова И.Б., Лукичева А.Ф., апелляционному представлению государственного обвинителя Стромкова А.Ю., на приговор Городецкого городского суда Нижегородской области от 4 декабря 2015 года, которым
Скрягин С.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин <данные изъяты>, <данные изъяты>;
осужден по п.п. «а,в» ч.4 ст.204 УК РФ к 2 годам 2 месяцам лишения свободы со штрафом 50000 рублей в доход государства с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением и выполнением управленческих функций в коммерческой или иной организации сроком на 2 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;
Иванов А.Ю., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец <адрес>, гражданин <данные изъяты>, <данные изъяты>;
осужден по п.п. «а,в» ч.4 ст.204 УК РФ к 1 году 10 месяцам лишения свободы со штрафом 30000 рублей в доход государства с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением и выполнением управленческих функций в коммерческой или иной организации сроком на 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Срок отбывания наказания Скрягину С.А., Иванову А.Ю. исчислен с 04.12.2015 года.
Мера пресечения до вступления приговора в законную силу осужденным изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. Скрягин С.А., Иванов А.Ю. взяты под стражу в зале суда.
Судьба вещественных доказательств по делу разрешена.
УСТАНОВИЛА:
Приговором суда Скрягин С.А. и Иванов А.Ю. осуждены за коммерческий подкуп, то есть получение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег за совершение действий в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением, совершенное группой лиц по предварительному сговору, за незаконные действия.
Скрягин С.А. и Иванов А.Ю. признаны виновными в том, что они, являясь заместителем директора и начальником договорно-правового отдела <данные изъяты> соответственно, выполняя управленческие функции в указанной коммерческой организации, действуя группой лиц по предварительному сговору, ДД.ММ.ГГГГ около <данные изъяты>, находясь рядом со зданием, расположенным по адресу: <адрес>, действуя из корыстных побуждений, получили от ФИО17 денежные средства в размере <данные изъяты> рублей за совершение незаконных действий по передаче последнему персональных данных жителей многоквартирных домов <адрес>, составляющих конфиденциальную информацию.
В судебном заседании Скрягин С.А. и Иванов А.Ю. виновными себя признали в полном объеме.
В апелляционной жалобе адвокат Нестеров И.Б. в защиту осужденного Иванова А.Ю. просит отменить приговор суда первой инстанции и вынести по делу новое судебное решение, смягчив назначенное осужденному наказание. В обоснование жалобы указывает что при назначении Иванову А.Ю. наказания суд в полной мере не учел совокупность смягчающих его наказание обстоятельств, а именно: явку с повинной, признание вины и раскаяние в содеянном, активное расследованию преступления, наличие двух малолетних детей, состояние здоровья. Также отмечает, что суд в полной мере не учел данные о личности осужденного, положительно характеризующие его материалы, а также отсутствие отягчающих наказание обстоятельств. В связи с этим, по мнению защитника, суд пришел к необоснованному выводу о невозможности применения к осужденному условного осуждения. Кроме того в жалобе указано, что судом Иванову А.Ю. было необоснованно назначено наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением и выполнением управленческих функций в коммерческой или иной организации, поскольку санкцией ч.4 ст.204 УК РФ такой вид наказания не предусмотрен. Кроме того судом не учтено, что Иванов А.Ю. на момент совершения инкриминируемого ему деяния не относился к категории руководителей.
В апелляционной жалобе адвокат Лукичев А.Ф. в защиту осужденного Скрягина С.А. просит изменить приговор, назначив Скрягину С.А. наказание с применением правил ст.73 УК РФ, то есть условно. В обоснование жалобы указывает на то, что судом в достаточной степени не учтено, что осужденный полностью признал свою вину, раскаялся в содеянном, официально трудоустроен, по месту работы характеризуется положительно, имеет постоянное место жительства, не состоял и не состоит на учете в нарколога и психиатра, не привлекался к административной ответственности. Также защитник просит учесть, что для лиц, в отношении которых были распространены конфиденциальные сведения, не наступило каких-либо негативных последствий. Также защитник указывает, что судом первой инстанции не было принято во внимание отсутствие отягчающих наказание подсудимого обстоятельств и совокупность смягчающих наказание обстоятельств, таких как: явка с повинной, признание вины, активное способствование раскрытию преступления. В связи с этим в апелляционной жалобе сделан вывод о том, что Скрягин С.А. не представляет опасности для общества, а назначенное ему наказание является несправедливым в силу его чрезмерной суровости.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Иванов А.Ю., выражая свое несогласие с приговором Городецкого городского суда Нижегородской области от 04.12.2015 года, просит его отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
В обоснование жалобы Иванов А.Ю. указывает, что он не является субъектом преступления, предусмотренного ст.204 УК РФ, поскольку занимая должность начальника договорно-правового отдела <данные изъяты> он в силу своих должностных обязанностей не осуществлял управленческие функции в коммерческой организации, поскольку не являлся лицом, единолично выполняющим функции исполнительного органа, а также лицом, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющим организационно-распорядительные или административно хозяйственные функции. Указывает на то, что в период инкриминируемого ему деяния он, формально занимая должность начальника отдела, фактически являлся юристом предприятия и работников в своем подчинении не имел. Также просит учесть, что организационными документами <данные изъяты> не предусмотрено наличие в организации договорно-правового отдела, руководителем которого он числился. Указывает, что ни в Уставе <данные изъяты> ни в заключенном с ним трудовом договоре и его должностной инструкции отсутствуют указания на то, что он обладал организационно-распорядительными или административно-хозяйственными функциями. Доверенностей, уполномочивающих его действовать от имени <данные изъяты> ему также не выдавалось. Иванов А.Ю. со ссылкой на должностную инструкцию указывает, что фактически его трудовые функции в организации сводились к правовому обеспечению ее деятельности и защите ее интересов, а ссылку обвинения на п.2.2.2. трудового договора, в соответствии с которым при осуществлении трудовых функций он обязан действовать в соответствии с законодательством РФ, Правилами внутреннего трудового распорядка, условиями договора, а также на п.2.2.4 трудового договора, в соответствии с которым он не вправе разглашать конфиденциальную информацию, ставшую известной в процессе осуществления трудовой функции, считает необоснованной и не свидетельствующей о том, что он является субъектом преступления, предусмотренного ст.204 УК РФ. Указывает на то, что факт его ознакомления с положением о коммерческой тайне, с которым ознакомлены все сотрудники <данные изъяты> также не свидетельствует о наличии у него руководящих полномочий в организации. Осужденный указывает, что фактически органами предварительного расследования и судом первой инстанции вопрос о наличии у него управленческих функций не исследовался, что свидетельствует о неполноте проведенного расследования.
Также в апелляционной жалобе Ивановым А.Ю. оспаривается законность возбуждения уголовного дела в отношении него. При этом осужденный, ссылаясь на примечания к ст.201 УК РФ, указывает, что уголовное преследование за коммерческий подкуп, совершенный лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, может осуществляться лишь по заявлению либо с согласия руководителя данной организации. В связи с этим считает незаконным факт возбуждения уголовного дела по заявлению ФИО17 Также указывает, что в приговоре не отражено, чьим интересам причинен ущерб в результате его действий.
Кроме этого, в апелляционной жалобе ставится под сомнение правдивость показаний свидетеля ФИО17, а также сотрудников полиции ФИО14, ФИО15, ФИО16, анализ которых, по мнению осужденного, свидетельствует о спланированности их действий, что, в свою очередь, говорит о наличии в действиях указанных лиц признаков провокации преступления. Осужденный указывает, что в ходе судебного следствия не проверялся вопрос о том, что ФИО17 является негласным сотрудником правоохранительных органов и именно его заранее согласованные с должностными лицами правоохранительных органов действия вынудили Иванова А.Ю. совершить действия, за которые он был впоследствии осужден. Указывает, что приговор не содержит оценки того обстоятельства, что умысел на получение денежных средств у Иванова А.Ю. возник без вмешательства сотрудников правоохранительных органов и без их вмешательства преступление было бы совершено. Указывает, что принятие должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации денег при указанных обстоятельствах не может расцениваться как уголовно наказуемое деяние и состав преступления в данном случае отсутствует.
Кроме этого в апелляционных жалобах осужденным оспаривается законность проведения сотрудниками полиции оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент». Иванов А.Ю. указывает на то, что заявление ФИО17 о готовящемся преступлении датировано ДД.ММ.ГГГГ, свидетели по делу пояснили, что после данного обращения было принято решение о проведении «оперативного эксперимента». Несмотря на это постановление о проведении данного оперативно-розыскного мероприятия датировано ДД.ММ.ГГГГ, то есть до обращения ФИО17 в правоохранительные органы. В связи с этим Иванов А.В. считает, что «оперативный эксперимент» был проведен с нарушением Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и данное доказательство в силу ст.75 УПК РФ является недопустимым.
Также в апелляционной жалобе Иванов А.Ю. указывает на допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в том, что судом не были устранены противоречия в показаниях свидетеля ФИО17, данных им в судебном заседании и в ходе предварительного расследования. Несмотря на то, что показания данного свидетеля на следствии были оглашены, их существо в приговоре не приведено и имеющиеся противоречия оценки не получили.
В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденный Скрягин С.А. просит приговор Городецкого городского суда Нижегородской области от 04.12.2015 года отменить и вынести по делу оправдательный приговор в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Считает, что его действия не подлежат квалификации по п.п. «а,в» ч.4 ст.204 УК РФ, судом был неверно применен уголовный закон. Указывает, что имеющийся в материалах уголовного дела лист ознакомления с Положением о коммерческой тайне и конфиденциальной информации <данные изъяты> сфальсифицирован и имеющаяся в нем подпись об ознакомлении с данным положением в действительности ему не принадлежит. Полагает, что он не является субъектом преступления, предусмотренного ч.4 ст.204 УК РФ, поскольку в соответствии с Уставом <данные изъяты> руководство текущей деятельностью <данные изъяты> осуществляется его единоличным исполнительным органом – директором. Кроме того, Уставом организации не предусмотрено наличие такой должности как заместитель директора. Скрягин С.А. полагает, что сам факт занятия должности именуемой «заместитель директора», не свидетельствует о наличии у него управленческих функций. Из трудового договора и должностных инструкций таких полномочий, по мнению осужденного, также не следует. Указывает на неполноту проведенного по делу предварительного расследования, выразившуюся в том, что не было установлено количество лиц, трудоустроенных в <данные изъяты>, а также наличие у него подчиненных лиц согласно штатному расписанию и иным документам. Скрягин С.А. указывает, что формальное наличие должностных инструкций без действительного наличия организационно-распорядительных функций, прав, обязанностей и находящихся в подчинении работников не свидетельствует о наличии у него таких функций.
Скрягин С.А. также указывает на допущенные органами предварительного расследования нарушения при возбуждении уголовного дела. Указывает, что уголовное преследование в отношении него может осуществляться только по заявлению либо с согласия руководителя коммерческой организации, которые в материалах уголовного дела отсутствуют. Указывает, что уголовное дело было возбуждено на основании заявления ФИО17 При этом заявлений от свидетелей – должников по коммунальным платежам в деле нет, поскольку они не считали себя потерпевшими, о чем заявляли как в ходе предварительного расследования, так и в суде. В связи с этим Скрягин С.А. указывает, что в ходе рассмотрения уголовного дела не было установлено, чьим законным правам и интересам причинен вред в результате его действий, что подтверждается отсутствием какой-либо оценки данному обстоятельству в приговоре. Считает, что уголовное дело было возбуждено без наличия к этому повода и, как следствие, постановление о его возбуждении является незаконным.
Также в апелляционных жалобах осужденный Скрягин С.А. указывает на несоблюдение органами предварительного расследования требований ст.162 УПК РФ, регламентирующей сроки предварительного следствия. Указывает, что уголовное дело неоднократно приостанавливалось по надуманным, незаконным основаниям в связи с невозможностью участия подозреваемых Скрягина С.А. и Иванова А.Ю. в уголовном деле. Скрягин С.А. указывает, что в действительности основания для приостановления предварительного следствия отсутствовали. В связи с этим приостановление предварительного следствия по уголовному делу является незаконным, а доказательства, полученные после ДД.ММ.ГГГГ являются недопустимыми. По мнению осужденного, факт признания указанного постановления незаконным подтвержден постановлением руководителя следственного органа о его отмене от ДД.ММ.ГГГГ, несмотря на наличие которого предварительное расследование было вновь приостановлено ДД.ММ.ГГГГ по аналогичным незаконным основаниям. Таким образом, как указывает осужденный, предварительное следствие по уголовному делу необоснованно и незаконно приостанавливалось и возобновлялось, однако правовые последствия указанных фактов проверены и оценены судом не были, что позволяет считать состоявшееся судебное решение необоснованным.
В апелляционном представлении государственным обвинителем Стромковым А.Ю. поставлен вопрос об отмене приговора и вынесении по делу нового обвинительного приговора. В обоснование представления указано, что в нарушение УК РФ суд неверно назначил осужденным дополнительное наказание в виде штрафа, а именно, несмотря на то, что санкция ч.4 ст.204 УК РФ предусматривает назначение штрафа в размере кратном сумме предмета коммерческого подкупа, суд назначил Скрягину С.А. и Иванову А.Ю. наказание в виде штрафа в фиксированном размере. Кроме того указано, что при назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, суд вышел за пределы санкции ч.4 ст.204 УК РФ. При этом ссылка на положения ч.3 ст.47 УК РФ в приговоре отсутствует.
В судебном заседании прокурор, поддержав доводы апелляционного представления, полагал, что приговор подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое рассмотрение ввиду наличия в приговоре существенных противоречий, которые повлияли на выводы суда о виновности или невиновности осужденных.
Осужденный Иванов А.Ю. в судебном заседании поддержал доводы своих апелляционных жалоб, просил приговор отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор, указывая на то, что он не является субъектом предусмотренного ст.204 УК РФ преступления, а также на то, что при проведении в отношении него оперативно-розыскных мероприятий были допущены нарушения закона. Не поддержал доводы апелляционной жалобы адвоката Нестерова И.Б. о применении в отношении него правил ст.73 УК РФ.
Осужденный Скрягин С.А. поддержал доводы апелляционных жалоб, просил приговор суда отменить и оправдать его по предъявленному обвинению.
Защитники просили суд апелляционной инстанции об отмене приговора и оправдании осужденных в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.
Судебная коллегия, выслушав стороны, исследовав материалы уголовного дела, изучив доводы апелляционных жалоб и представления, находит состоявшееся судебное решение подлежащим отмене по следующим основаниям.
В соответствии с п.1 ст.389.15 УПК РФ, основанием отмены судебного решения в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.
Согласно п.4 ст.389.16 УПК РФ, приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.
В соответствии с положениями ст. 297 УПК РФ, постановленный судом приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таковым признается приговор, постановленный в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основанный на правильном применении уголовного закона.
Постановленный Городецким городским судом Нижегородской области 04.12.2015 года приговор в отношении Скрягина С.А. и Иванова А.Ю. указанным требованиям не отвечает.
Как следует из оспариваемого приговора Скрягин С.А. и Иванов А.Ю. признаны виновными и осуждены за совершение преступления, предусмотренного п.п. «а,в» ч.4 ст.204 УК РФ, то есть за незаконное получение лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой организации, денег за совершение действий в интересах дающего в связи с занимаемым этими лицами служебным положением, совершенное группой лиц по предварительному сговору, за незаконные действия.
При этом, как установлено судом в описательной части приговора, объективная сторона совершенного Скрягиным С.А. и Ивановым А.Ю. преступления выразилась в том, что они, являясь заместителем директора и начальником договорно-правового отдела <данные изъяты> в силу занимаемых должностей выполняя управленческие функции в указанной организации, действуя группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, получили от ФИО17 денежные средства в размере <данные изъяты> рублей за совершение незаконных действий по передаче ему конфиденциальной информации, а именно персональных данных жителей многоквартирных домов <адрес>.
Констатируя выводы о виновности подсудимых, суд признал совокупность представленных стороной обвинения доказательств достаточной для вынесения обвинительного приговора. При этом в качестве таких доказательств судом приведены как показания свидетелей, так и иные материалы уголовного дела, которые были исследованы в судебном заседании.
Мотивируя выводы о виновности Скрягина С.А. и Иванова А.Ю. в совершении инкриминируемого им деяния и наличия в их действиях признаков состава преступления, предусмотренного ст.204 УК РФ, суд первой инстанции, в том числе, указал, что, «несмотря на отсутствие по делу определенных последствий, реального причинения какого-либо ущерба отдельным гражданам, в частности тем, чьи персональные данные стали предметом преступления», в действиях осужденных имеется предусмотренный ст.204 УК РФ состав преступления. При этом суд указал на то, что представленными доказательствами подтверждается наличие у Скрягина С.А. и Иванова А.Ю. умысла на получение материальной выгоды за предоставление конфиденциальной информации, а именно персональных данных должников по квартплате, а также то, что эти действия могли быть совершены только ими как лицами, имеющими доступ к информации, интересующей дающего незаконное вознаграждение лица.
Также установив наличие в действиях осужденных состава преступления, суд указал на доказанность того обстоятельства, что Скрягин С.А. и Иванов А.Ю. осознавали, что их действия могут причинить ущерб охраняемым законом интересам граждан и иметь негативные последствия.
Приводя в приговоре выводы об отсутствии в результате действий осужденных каких-либо негативных последствий, в том числе и для граждан, чьи персональные данные были переданы третьему лицу, и констатируя при этом наличие в действиях осужденных состава преступления предусмотренного ст.204 УК РФ, суд первой инстанции оставил без должного внимания следующие обстоятельства.
В соответствии со ст.23 УПК РФ, если деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием либо организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования, и не причинило вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства, то уголовное дело возбуждается по заявлению руководителя данной организации или с его согласия.
Предусмотренное ст.204 УК РФ преступление относится к преступлениям против интересов службы в коммерческих и иных организациях и находится в главе 23 УК РФ.
В ст.23 УПК РФ законодателем установлен специальный порядок возбуждения уголовных дел о преступлениях против интересов службы в коммерческих организациях, применимый в случае, если противоправное деяние причинило вред интересам исключительно коммерческой или иной организации, связанный с необходимостью получения заявления руководителя организации для начала уголовного преследования того или иного лица, либо его согласия на продолжение уже начатого уголовного преследования данного лица.
В то же время, по смыслу ст.23 УПК РФ, осуществление уголовного преследования в отношении лица, совершившего преступное деяние, предусмотренное главой 23 УК РФ, которое причинило вред государственному или муниципальному предприятию, организации с участием в уставном капитале государства или муниципального образования, а также гражданам или иным организациям, осуществляется на общих основаниях.
Таким образом, помимо имеющегося в диспозиции ст.204 УК РФ описания предусмотренного ею преступного деяния, имеется и предусмотренный ст.23 УПК РФ процессуальный аспект, свидетельствующий о необходимости установления уже на стадии возбуждения уголовного дела определенных обстоятельств, а именно наличия лиц, которым противоправными действиями был причинен тот или иной вред. Наличие или отсутствие данных обстоятельств предопределяют порядок осуществления уголовного преследования лиц, подозреваемых в совершении преступлений, предусмотренных главой 23 УК РФ. В связи с этим наличие вреда, по смыслу закона, является обязательным признаком состава преступления, несмотря на то, что состав преступления, предусмотренного ст.204 УПК РФ, относится к формальным.
В связи с этим следует признать, что в приговоре суда содержатся противоречивые выводы о том, что с одной стороны в действиях осужденных имеется состав преступления, предусмотренный п.п. «а,в» ч.4 ст.204 УК РФ, однако с другой стороны их действиями не было причинено какого-либо вреда (ущерба, как указано в приговоре) гражданам, в частности тем, чьи персональные данные стали предметом разглашения Скрягиным С.А. и Ивановым А.Ю. Имеющиеся в выводах суда противоречия могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденных, а также на решение вопросов о правильности применения в отношении них уголовного закона и законности самой процедуры осуществления уголовного преследования в рамках данного уголовного дела. Кроме этого, вывод суда первой инстанции об отсутствии каких-либо вреда для граждан, чьи персональные данные были разглашены, по мнению судебной коллегии, является преждевременным.
В связи с этим судебная коллегия находит обоснованными доводы апелляционных жалоб осужденных о том, что в обжалуемом приговоре, не имеется указания на то, каким именно лицам причинен вред в результате действий Скрягина С.А. и Иванова А.Ю. и в чем этот вред выразился.
Также судебная коллегия отмечает, что указание на характер причиненного вреда и лиц, которым он был причинен, отсутствует и в предъявленном Скрягину С.А. и Иванову А.Ю. органами предварительного расследования обвинении.
В связи с этим, при наличии в приговоре противоречивых выводов об установленных судом первой инстанции обстоятельствах, которые, по сути, являются взаимоисключающими, его нельзя признать обоснованным и мотивированным и, как следствие, правосудным.
Учитывая, что в обжалуемом судебном решении содержатся выводы, существо которых свидетельствует о наличии существенного внутреннего противоречия как в самом приговоре, так и в предъявленном Скрягину С.А. и Иванову А.Ю. органами предварительного расследования обвинении, данное нарушение не может быть устранено судом апелляционной инстанции, задачей которой является контроль за законностью отправления правосудия нижестоящим судом путем проверки обоснованности и справедливости решений суда первой инстанции.
Учитывая изложенное, судебная коллегия считает допущенные нарушения фундаментальными и не находит возможным восполнить указанные пробелы в суде апелляционной инстанции.
Таким образом, в соответствии с ч.1 ст. 389.22 УПК РФ приговор подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе, со стадии судебного разбирательства.
В связи с отменой приговора суда и направлением уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, судебная коллегия в соответствии с ч.4 ст.389.19 УПК РФ, отмечая допущенные судом первой инстанции нарушения при назначении осужденным дополнительного наказания в виде штрафа, о чем справедливо указано в апелляционном представлении государственного обвинителя, не дает оценки иным доводам апелляционных жалоб и представления, касающихся вопросов доказанности вины осужденных, оценки представленных сторонами доказательств, а также нарушений, допущенных в стадиях возбуждения и расследования настоящего уголовного дела, справедливости назначенного осужденным наказания, поскольку эти вопросы будут являться предметом обсуждения суда первой инстанции при новом рассмотрении уголовного дела по существу.
Разрешая вопрос о мере пресечения в отношении Скрягина С.А. и Иванова А.Ю., судебная коллегия приходит к следующему. Из материалов уголовного дела видно, что мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении осужденных была избрана приговором Городецкого городского суда Нижегородской области от 04.12.2015 года. Ранее осужденные под стражей не содержались, в отношении них была применена мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Учитывая, что мера пресечения в виде заключения под стражу к Скрягину С.А. и Иванову А.Ю. была применена фактически в целях исполнения приговора в связи с назначением им наказания в виде лишения свободы, суд апелляционной инстанции, учитывая их положительные характеристики, наличие постоянного места жительства, семейное положение, руководствуясь ст.255 УПК РФ, ст.110 УПК РФ, считает необходимым изменить им меру пресечения с заключения под стражу на подписку о невыезде и надлежащем поведении. Суд находит, что применение данной меры пресечение способно обеспечить надлежащий ход производства по уголовному делу и возможность справедливого судебного разбирательства в разумные сроки.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.16, 389.20, 389.22, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Апелляционные жалобы осужденных Скрягина С.А., Иванова А.Ю., защитников Нестерова И.Б., Лукичева А.Ф, апелляционное представление государственного обвинителя Стромкова А.Ю. удовлетворить частично.
Приговор Городецкого городского суда Нижегородской области от 4 декабря 2015 года в отношении Скрягина Сергея Александровича и Иванова Александра Юрьевича отменить, уголовное дело в отношении Скрягина С.А., Иванова А.Ю. направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.
Скрягина С.А. и Иванова А.Ю. освободить из под стражи в зале суда немедленно.
Председательствующий:
Судьи:
Поставить под сомнение всю текущую статистику по исполнению судебных решений предлагает Федеральная служба судебных приставов.
Как отмечается в релизе ФССП, поступившем в редакцию «Право.Ru», укоренившееся в обществе мнение о том, что в России исполняется значительно менее половины всех судебных решений, связано с особенностями годичной отчетности, публикуемой как Верховным судом РФ, так и ФССП России. При этом не учитываются особенности процесса исполнения, в частности то, что он, как правило, отодвинут по времени от принятия судебного решения и может по объективным причинам либо по указанию самого суда продолжаться несколько лет.
Ежегодная статистика ФССП России соотносит количество фактически оконченных исполнительных производств за конкретный год с общим количеством производств, находившихся на исполнении в этом же периоде. В 2013 году это соотношение составило 33 %. Эта цифра была растиражирована средствами массовой информации и расценена как процент исполнения судебных решений. При этом не принималось во внимание, что на исполнении у судебных приставов одновременно находятся производства нескольких лет.
В течение 2013 года на исполнении в ФССП России находилось 25,4 млн исполнительных документов судов общей юрисдикции, что составляет почти 46 % от общего количества находившихся на исполнении исполнительных производств (55,7 млн). Из них в 2013 году впервые возбуждено 11,4 млн, а окончено в связи с фактическим исполнением 7,5 млн, т.е. 65 % по отношению к возбужденным.
Помимо этого отменены по различным основаниям постановления о возбуждении 256 000 исполнительных производств, в том числе 108 000 в связи с оплатой наложенных штрафов до возбуждения исполнительных производств. Почти 1,5 млн производств в 2013 году не могли быть окончены в связи с длительным характером исполнения (удержания средств из заработной платы и др.).
В целом за последние пять лет на принудительном исполнении находилось 79,3 млн исполнительных документов, выданных судами. За этот же период в связи с фактическим исполнением окончено свыше 47,5 млн. исполнительных производств данной категории (60 %).
Как отмечают в ФССП, если в ближайшее время службе удастся решить проблему стабилизации кадрового состава судебных приставов-исполнителей, то уровень эффективности принудительного исполнения может быть доведен до 70–80 % и, помимо этого, существенно сокращены его сроки.
На ежегодном совещании судей были озвучены данные о том, что в 2013 году судебные приставы взыскали лишь 14 % штрафов, вынесенных судами в минувшем году. ФССП России считает подобные подсчеты преждевременными, поскольку работа по взысканию таких штрафов только начинается, а часть исполнительных документов данной категории еще даже не предъявлена на принудительное исполнение ввиду неистечения срока добровольной оплаты штрафов, вынесенных в четвертом квартале минувшего года.
С учетом принятых в апреле 2011 года изменений административного законодательства, увеличивших срок принудительного взыскания административного штрафа до двух лет, реальные результаты деятельности по взысканию штрафов, назначенных в 2013 году, можно будет подводить не ранее второго квартала 2016 года.
К настоящему времени ФССП подведены итоги по взысканию административных штрафов, наложенных судами и принятых на принудительное исполнение в 2011 году. Из возбужденных 1,064 млн исполнительных производств окончено в связи с фактическим исполнением свыше 647 000 (59 %).
Трудность либо невозможность взыскания в рамках данных производств, подчеркивают в ФССП, связана с рядом причин, в том числе с уклонением должников от исполнения административного наказания, отсутствием у них доходов либо имущества, на которое может быть обращено взыскание, наличием у них других, первоочередных взысканий (алименты, вред здоровью, ущерб от преступления), а также тем, что значительная доля должников ведет асоциальный образ жизни, зачастую не только не имеют доходов, но и постоянного места жительства.
Что касается должников-юридических лиц, то проблемы взыскания с них долгов по административным штрафам связаны с фактическим прекращением финансово-хозяйственной деятельности многими из них, объявлением ликвидации либо банкротства, а также наличием неисполненных первоочередных взысканий.