Справка
Значительные изменения, внесенные в последнее время в положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующие вопросы подследственности при разрешении сообщений о преступлениях и расследовании уголовных дел, требуют от органов прокуратуры формирования единого подхода к исполнению норм действующего уголовно-процессуального законодательства и усиления прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.
В целях обеспечения надлежащего исполнения требований законодательства, руководствуясь п. 1 ст. 17 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», обязываю:
1. Заместителей Генерального прокурора Российской Федерации, начальников главных управлений и управлений Генеральной прокуратуры Российской Федерации, прокуроров субъектов Российской Федерации, прокуроров городов, районов, иных территориальных прокуроров и приравненных к ним прокуроров специализированных прокуратур:
1.1. При реализации полномочий, предусмотренных п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, передавать материалы проверки сообщения о преступлении от одного органа предварительного расследования другому (за исключением передачи материалов проверки сообщения о преступлении в системе одного органа предварительного расследования) в строгом соответствии с правилами, установленными ст. 151 УПК РФ.
1.2. Незамедлительно реагировать на установленные в ходе проверок исполнения требований федерального законодательства при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях факты нарушения норм о подследственности органами дознания и органами предварительного следствия.
Иметь в виду, что прием сообщения о любом совершенном или готовящемся преступлении может быть осуществлен органом дознания дознавателем, следователем, руководителем следственного органа.
В случае очевидности подследственности незамедлительно передавать сообщение для дальнейшей процессуальной проверки в соответствующий орган предварительного расследования или должностному лицу, уполномоченному на основании ст. 151 УПК РФ производить дознание или предварительное следствие (за исключением случаев, требующих безотлагательного осуществления следственных и иных процессуальных действий по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего).
Принимать меры к отмене незаконных постановлений и направлять материалы в тот орган предварительного расследования, который правомочен выносить решение в соответствии со ст. 150 и 151 УПК РФ.
Учитывать, что решение прокурора о передаче сообщения по подследственности должно быть обоснованным и мотивированным. При поступлении к прокурору материалов проверки сообщения, зарегистрированного в установленном порядке правоохранительным органом в книге регистрации сообщений о преступлении, решение о его передаче должно иметь процессуальную форму постановления.
1.3. В ходе надзора за законностью возбуждения уголовных дел в каждом случае проверять соблюдение положений ст. 151 УПК РФ. Особое внимание уделять возбуждению уголовных дел о преступлениях, отнесенных ч. 5 ст. 151 УПК РФ к альтернативной подследственности.
1.4. Исключить из практики факты необоснованного изъятия и немотивированной передачи прокурорами в порядке п. 11 ч. 2 ст. 37 УПК РФ органам предварительного следствия уголовных дел о преступлениях, отнесенных законом к подследственности органов дознания.
Исходить из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 15.04.2008 № 301-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лельчука Александра Марковича на нарушение его конституционных прав пунктом 12 части 2 статьи 37 УПК РФ», из которого следует, что прокурор не вправе произвольно определять подследственность уголовного дела, а обязан руководствоваться ст. 150 и 151 УПК РФ, относящими к формам предварительного расследования как следствие, так и дознание, а также предусматривающими конкретные составы преступлений, расследование уголовных дел о которых осуществляется в форме дознания.
1.5. В соответствии с п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ реализовывать полномочия по передаче материалов проверки сообщения о преступлении и уголовных дел из органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) следователю Следственного комитета Российской Федерации при наличии данных, указывающих на особую сложность исследования проверяемых фактов, расследования преступлений, их высокую общественную значимость, а также на неоднократные существенные нарушения требований уголовно-процессуального законодательства, с обязательным указанием оснований передачи.
1.6. Обеспечить действенный прокурорский надзор за исполнением положений ч. 2, 3, 4 ст. 30 Федерального закона от 28.12.2010 № 404-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия», касающихся изменения подследственности преступлений.
Учесть, что вынесение после 01.01.2012 процессуальных решений по сообщениям о преступлениях, подследственность которых изменена положениями п. 9 ст. 20 указанного Федерального закона, следственными органами, к компетенции которых производство по уголовным делам о преступлениях данной категории не отнесено, с учетом положений ст. 4 УПК РФ является незаконным.
2. Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации — Главного военного прокурора, исходя из особенностей деятельности органов дознания в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках воинских формированиях и органах с учетом изменения уголовно-процессуального законодательства и в соответствии с положениями настоящего приказа определить своим организационно-распорядительным документом порядок осуществления прокурорского надзора за исполнением норм уголовно-процессуального законодательства о подследственности командирами воинских частей и соединений, начальниками военных учреждений и гарнизонов, а также органами предварительного расследования, поднадзорными военным прокурорам.
3. Начальников главных управлений и управлений Генеральной прокуратуры Российской Федерации, прокуроров субъектов Российски Федерации и приравненных к ним прокуроров специализированных прокуратур усилить контроль за исполнением требований ст. 151 УПК РФ. Принимать оперативные меры к устранению выявленных нарушений закона случаев необоснованной передачи подчиненными прокурорами органа предварительного расследования уголовных дел о преступлениях, в отнесенных законом к его подследственности.
4. Указание Генерального прокурора Российской Федерации от 29.01.2008 № 14/49 «Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении подследственности уголовных дел признать утратившим силу.
5. Контроль за исполнением настоящего указания возложить на заместителей Генерального прокурора Российской Федерации по направлениям деятельности.
Указание направить заместителям Генерального прокурора Российской Федерации, начальникам главных управлений, управлений и отделов Генеральной прокуратуры Российской Федерации, прокурорам субъектов Российской Федерации и прокурорам приравненных к ним специализированных прокуратур, а также довести его до сведения руководителей федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих предварительное расследование, Следственного комитета Российской Федерации.
| Генеральный прокурор Российской Федерации действительный государственный советник юстиции |
Ю.Я. Чайка |
Указание Генеральной прокуратуры РФ от 19 декабря 2011 г. № 433/49 «Об усилении прокурорского надзора за исполнением требований закона о соблюдении подследственности уголовных дел”
Текст указания официально опубликован не был
Не смотря на то, что в законодательстве, регламентирующем деятельность органов уголовной юстиции, а также в юридической литературе и практике правоохранительной деятельности, термин «раскрытие преступлений» используется уже давно и достаточно часто, в правовых актах официального разъяснения этому понятию и его содержанию нет. Ученые же, говоря о «раскрытии преступлений», либо также не дают его определения, либо их мнения по этому поводу не однозначны.
Сидоров А.С.
В своем выступлении на расширенном заседании Коллегии МВД России по итогам работы органов внутренних дел в 2009 году Президент Российской Федерации Д.А. Медведев обозначил ряд приоритетных задач, которые стоят перед МВД. В первую очередь Дмитрий Медведев затронул проблему раскрываемости преступлений.
«Несмотря на принимаемые меры, в год раскрывается лишь каждое второе преступление. Не раскрытыми остаются более 1,3 миллиона преступлений, из них каждое четвертое — это тяжкое и особо тяжкое», — сообщил он. По данным Президента РФ, не установлены виновные в совершении более чем 2 тысяч убийств и покушений на убийства, 760 тысяч краж и более 124 тысяч грабежей.
Поэтому, по мнению Президента, раскрываемость должна оставаться одним из базовых критериев работы милиции .
Подводя итоги работы органов внутренних дел в 2010 году на расширенном заседании Коллегии МВД России, министр Р.Г. Нургалиев также констатировал, что каждое второе тяжкое и особо тяжкое преступление, в том числе убийства и разбойные нападения, в России остается нераскрытым.
Думается, что ни у кого не вызывает сомнения, что статистика, о которой говорили Президент и глава ныне уже полицейского ведомства, связана с таким понятием, как «раскрытие преступлений».
Однако, не смотря на то, что в законодательстве, регламентирующем деятельность органов уголовной юстиции, а также в юридической литературе и практике правоохранительной деятельности, термин «раскрытие преступлений» используется уже давно и достаточно часто, в правовых актах официального разъяснения этому понятию и его содержанию нет. Ученые же, говоря о «раскрытии преступлений», либо также не дают его определения, либо их мнения по этому поводу не однозначны.
Как отмечал А.М. Донцов, результаты раскрытия преступлений – важный показатель эффективности работы правоохранительных органов, уяснение сущности раскрытия преступлений становится задачей не только теоретической, но и представляющей большой практический интерес . С этим мнением нельзя не согласиться.
Отметим, что идея определения понятия и содержания «раскрытия» преступлений не нова. Около тридцати лет назад И.Ф. Герасимов и Л.Я. Драпкин выдвинули идею формирования «общей теории раскрытия преступлений» .
Почти одновременно с идеей формирования этой теории И.Ф. Пантелеев предложил считать криминалистику «наукой о раскрытии преступлений» .
Возьмем на себя смелость утверждать, что невозможно перечислить все существующие на сегодняшний день научные труды и учебные издания, в названии либо в тексте которых встречается термин «раскрытие преступлений». Однако чтобы показать масштабность его использования в имеющейся литературе, позволим обратить внимание читателей лишь на такое известное специалистам авторитетное издание, как «Вестник криминалистики».
Так, например, в библиографическом указателе литературы по криминалистике, составленном профессором А.Г. Филипповым, видим, что некоторые разделы носят название научных трудов, в которых кроме расследования преступлений речь идет и об их раскрытии: «Использование специальных познаний в раскрытии и расследовании преступлений»; «Нетрадиционные методы раскрытия и расследования преступлений»; «Организация раскрытия и расследования преступлений» и т.д.
То же самое касается и статей, публикуемых в «Вестнике криминалистики».
Так, в одном из последних номеров журнала А.Л. Протопопов в одной из своих статей рассуждает о нетрадиционных методах раскрытия и расследования преступлений . В другой своей статье он констатирует, что «раскрытие и расследование убийств находятся на неудовлетворительном уровне» .
О.В. Маслов на страницах «Вестника» сообщает о результатах изучения практики «раскрытия и расследования разбоев в ряде регионов Центрального федерального округа России за 2004-2008 гг.» .
В выпуске 1(29) «Вестника криминалистики» представлена информация о том, что в своем докладе в ходе Межвузовского научного семинара «Проблемы нераскрытых преступлений прошлых лет», состоявшегося 13 ноября 2008 г. в Академии управления МВД России, профессор В.П. Лавров отметил проблемы, с которыми связано раскрытие и расследование преступлений прошлых лет .
Мы внимательно прочитали все вышеуказанные статьи, но ни в одной из них не нашли авторского либо иного толкования термина «раскрытие преступлений».
Это касается не только всех вышеуказанных статей, опубликованных в «Вестнике криминалистики» и других научных трудов, но и учебных изданий, в том числе и некоторых учебников «Криминалистики».
Так, например, авторы учебника «Криминалистика» под редакцией А.Г. Филиппова определяют общую задачу науки криминалистики, как обеспечение быстрого и полного раскрытия и расследования преступлений, предотвращение и пресечение преступных посягательств . В этом же учебнике представлены криминалистические аспекты общих положений самостоятельного раздела криминалистики – «Организация раскрытия и расследования преступлений» . Однако, к сожалению, и здесь авторы учебника не дали понятия раскрытия преступлений, не показали свое видение содержания данного вида деятельности правоохранительных органов.
В тех же редких случаях, когда авторы учебников и научных работ пытаются определить рассматриваемое понятие и его содержание, их точки зрения расходятся.
Одни авторы полагают, что преступление можно считать раскрытым, когда установлено лицо, которое, по мнению должностных лиц правоохранительных органов, совершило преступление.
Так, например, Л.М. Володина пишет: «В науке уголовного процесса и в криминалистике достаточно четко прослеживается разграничение понятий расследования и раскрытия преступления. Раскрытие преступления рассматривается большинством ученых и практиков как основная задача расследования, связанная с установлением лица, совершившего преступление» .
Позиция других ученых сводится к тому, что для раскрытия преступления недостаточно установить предполагаемого преступника, нужно предъявить ему обвинение. В этой связи можно привести точку зрения А.Н. Халикова, который считает, что раскрытие преступлений есть ни что иное, как установление в ходе расследования возбужденного уголовного дела лиц (лица), совершивших преступление. Указанная работа путем проведения ОРМ осуществляется с момента обнаружения преступления и возбуждения уголовного дела до момента установления преступника и предъявления ему обвинения в совершении конкретного деяния» .
Еще одна точка зрения по рассматриваемому вопросу обозначена в главе 17 «Расследование преступлений по горячим следам» учебника «Криминалистика» под редакцией А.Ф. Волынского. В ней разъясняется, в частности, что «преступление может быть учтено как раскрытое в случаях окончания дела производством с утверждением прокурором обвинительного заключения и направлением дела в суд» . Таким образом, авторы учебника полагают, что преступление раскрыто тогда, когда лицу не только предъявлено обвинение в его совершении, но и уголовное дело направлено в суд.
Некоторые авторы обращают внимание на неоднозначность рассматриваемого понятия.
К примеру, В.Ф. Статкус отмечает наличие двух вариантов понимания содержания деятельности по раскрытию преступлений практическими работниками. С позиции работников дознания (уголовного розыска) преступление предлагается считать раскрытым, если был установлен и задержан подозреваемый. С позиции предварительного следствия преступление признается раскрытым после того, как проведено расследование и прокурор утвердил обвинительное заключение .
Имеются и не совсем определенные позиции по рассматриваемому вопросу. Это, в частности, касается учебника «Криминалистика» под редакцией Н.П. Яблокова, авторы которого все «раскрытые» преступления делят на несколько групп:
- не полностью раскрытые, когда установлены существенные для разрешения дела фактические обстоятельства, а также лицо, совершившее преступление, которому может быть предъявлено обвинение;
- полностью раскрытые на стадии предварительного расследования, когда составлено обвинительное заключение по делу и оно утверждено прокурором;
- окончательно раскрытые, когда приговор суда вступил в законную силу .
При всем уважении к авторам указанного учебника, хотелось бы отметить, что их суждение по поводу разделения «раскрытых» преступлений на некие группы не совсем корректно. Как представляется, в данном случае правильнее было бы вести речь не о делении «раскрытых» преступлений на группы по критериям полноты и окончательности раскрытия, а о разделении деятельности по раскрытию преступлений на этапы в зависимости от задач, стоящих перед лицами, в обязанность которых входит осуществление этой деятельности.
Вместе с тем, анализируя имеющиеся среди ученых и практиков взгляды на понятие и содержание раскрытия преступлений необходимо учитывать следующее.
Как известно, предварительное расследование предъявлением обвинения не заканчивается, оно продолжается для проверки правильности обвинения, получения новых доказательств, в том числе и показаний самого обвиняемого. В ходе расследования обвинение может не подтвердиться. Тогда следователь обязан будет прекратить уголовное преследование в отношении обвиняемого. В этом случае преступление останется нераскрытым, т.к. лицо, его совершившее не установлено, и вина его не доказана. Поэтому нельзя считать, что предъявление обвинения равнозначно признанию виновным.
Но даже если дальнейшее расследование не изменит фактической стороны обвинения, все равно нет ни каких оснований считать, что раз доказательства достаточны для предъявления обвинения, то они достаточны и для признания виновным.
Как совершенно справедливо отмечает В.М. Савицкий, знак равенства между обвиняемым и виновным – самая страшная ошибка в организации и осуществлении правосудия .
Данная позиция согласуется с положением статьи 49 Конституции Российской Федерации, которая гласит: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлено вступившим в законную силу приговором суда».
Думается, что для выработки единого правильного подхода к определению понятия и содержания раскрытия преступлений, необходимо прислушаться к мнению тех ученых и практиков, которые полагают, что преступление не может считаться раскрытым в связи с тем, что установлен лишь предполагаемый преступник, ему предъявлено обвинение либо даже составлено обвинительное заключение (обвинительный акт), утвержденное прокурором, и дело направлено в суд. Оно будет раскрыто лишь тогда, когда конкретное лицо признано виновным в совершении этого преступления приговором суда, вступившим в законную силу.
Учитывая вышеизложенное, решение проблемы неоднозначности понимания деятельности по раскрытию преступлений и ее цели видится в следующем.
1. Необходимо незамедлительно определить понятие раскрытия преступления на законодательном уровне. Для этого целесообразно включить в статью 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации пункт, содержащий определение раскрытия преступлений следующего содержания: «Раскрытие преступлений – это деятельность органов дознания, предварительного расследования и суда, направленная на установление лица (лиц), совершившего деяние, запрещенное уголовным законом, а также обстоятельств, связанных с совершенным преступлением, подлежащих доказыванию в установленном настоящим Кодексом порядке. Преступление считается раскрытым, когда лицо признано виновным в совершении преступления вступившим в законную силу приговором суда».
2. В связи с тем, что, не раскрыв преступления, нельзя приступать к решению остальных задач уголовного судопроизводства, перечисленных в статье 6 УПК РФ, часть 1 данной статьи должна быть дополнена пунктом, определяющим, что одним из назначений уголовного производства является полное раскрытие преступлений.
3. Как представляется, совершенно прав В.Ф. Статкус, который полагает, что в законодательстве необходимо установить правило, согласно которому на уровне государственной статистики преступление следует считать раскрытым только после вынесения приговора суда. По его мнению, введение этого правила должно привести к тому, что оперативно-розыскные службы будут стремиться устанавливать подозреваемого, а дознаватели и следователи – доказать его вину, а не гоняться за «палочками», так как, если итогом их совместной деятельности не будет приговор суда, преступление в государственной статистике не будет считаться раскрытым .
Учитывая, что в большинстве дел по преступлениям сотрудников милиции, рассмотренных в судах в последние годы, мотивация преступников заключалась в том, чтобы «побыстрее раскрыть преступление, т.к. нужно повысить статистику» , при исключении из предлагаемого дополнения в статью 6 УПК РФ задачи быстрого раскрытия преступлений, как это было при определении задач советского уголовного судопроизводства в статье 2 УПК РСФСР (с учетом установления принципа разумности сроков уголовного судопроизводства – статья 6-1 УПК РФ), предложение В.Ф. Статкуса позволит значительно снизить число преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел в ходе решения стоящих перед ними задач.
4. Поскольку о недопустимости «непонятных» терминов в научной литературе в разное время писали Р.С. Белкин, А.Г. Филиппов, Н.П. Яблоков и другие авторы , а, говоря об обязательных требованиях, предъявляемых к учебникам криминалистики, А.Г. Филиппов и Н.П. Яблоков подчеркивают, что «…он должен быть написан хорошим языком, доступным студенту, без излишней усложненности, без… непонятных терминов и т.д.» , полагаем, что возникла насущная потребность однозначно определить термин «раскрытие преступлений» в научной и учебной литературе по уголовно-правовым дисциплинам, раскрыв содержание данной деятельности.
Литература
Опубликовано: Вестник криминалистики / Отв. ред. А.Г. Филиппов. Вып.2 (38).- М.: Издательство «Спарк», 2011
Чтобы не пропускать новые материалы, подпишитесь на наши страницы:
Полицейская и следственная деятельность
Правильная ссылка на статью: Игнатова О.Н. — Пределы поручения следователя: гарантии соблюдения принципов уголовного судопроизводства или архаизм? // Полицейская и следственная деятельность. – 2019. – № 3. – С. 24 — 29. DOI: 10.25136/2409-7810.2019.3.30641 URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=30641
| Игнатова Ольга Николаевна начальник 2 информационно-аналитического отдела Главного следственного управления Главного управления МВД России по Московской области 125009, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Никитский Переулок, 3 Ignatova Olga Nikolaevna Head of the Second Data Analytics Department of the Central Investigative Board of the Head Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia 125009, Russia, Moskva oblast’, g. Moscow, ul. Nikitskii Pereulok, 3
|
 |
10.25136/2409-7810.2019.3.30641
Дата направления статьи в редакцию:
27-08-2019
Дата публикации:
22-09-2019
Аннотация.
Изменение структуры современной преступности, необходимость совершенствования правовых инструментов расследования повлекли существенную качественную и количественную трансформацию института поручений. Данное обстоятельство выявило некоторые проблемные вопросы, связанные с пределами такого делегирования полномочий следователя. Очевидно, что существует круг процессуальных полномочий, которые участник уголовного судопроизводства делегировать не может. Исходя из логики закона, к не подлежащим делегированию процессуальным полномочиям относится и принятие процессуального решения. Однако, в результате легитимно-проведенного следственного действия по поручению следователя может возникнуть необходимость срочного принятия процессуального решения. Целью настоящего исследования является определение критериев соблюдения пределов поручения следователя, как способа делегирования процессуальных полномочий. Методологическую основу исследования составили диалектический метод научного познания, а также сравнительно-правовой, логико-аналитический, формально-логический, системно-структурный методы изучения правовых явлений и процессов в сфере уголовного судопроизводства. Особым вкладом автора исследования является анализ соответствия правового закрепления института поручения следователя требованиям современной следственной практики. В статье рассмотрены виды пределов поручения следователя, проанализированы существующие в научной литературе мнения по данному вопросу, приведены примеры правовых ошибок из судебной практики, а также пробелов в существующем законодательстве.
Ключевые слова: поручение следователя, пределы поручения следователя, полномочия в судопроизводстве, делегирование полномочий, следователь, орган дознания, следственные действия, субъекты делегирования, предмет делегирования, допустимые доказательства
The recent change of the nature of crime and the necessity to improve legal investigation instruments have caused essential quantitative and qualitative transformation of the institution of mandates. It has revealed some problem issues connected with the limits of such a delegation of investigator’s authority. Obviously, there are procedural powers which can’t be delegated. According to the law, formulation of proceeding decisions is one of the powers that can’t be delegated. However, a necessity to urgently formulate a procedural decision as the result of legal investigative activities based on an investigator’s mandate can occur. The purpose of this research is to define the criteria of observation of the limits of investigator’s mandate as a way of delegating procedural authorities. The research methodology is based on the dialectical method of scientific cognition, the comparative-legal, logical-analytical, formal-logical and system-structural methods of studying legal phenomena and processes in the field of criminal procedure. The author’s particularly important contribution is the analysis of the compliance of the formalization of the institution of investigator’s mandate with the requirements of the modern investigative practice. The article considers the types of investigator’s mandates, analyzes the existing scientific opinions on this issue, gives examples of errors of law and legal gaps.
investigations, body inquiries, investigator, delegation of authority, the authority to proceedings, limits the Commission of the investigator, order of the investigator, the subjects of delegation, subject delegate, admissible evidence
Глобализация преступности, расширение ареала совершения преступлений послужили причиной увеличения количества поручений, связанных с производством следственных или розыскных действий в другом месте. В современных условиях даже конкретное единичное преступление с объективной стороны зачастую имеет обширную географию. Так, в случае так называемых «дистанционных» мошенничеств потерпевший в момент совершения преступления может находиться на расстоянии несколько сотен или тысяч километров от лица, совершившего преступление. Банковский счет, с которого произошло снятие денежных средств, может быть открыт в третьем месте, а снятие наличных произведено в четвертом. Очевидно, что в такой ситуации в настоящее время только институт поручений может обеспечить необходимую наступательность и эффективность расследования.
Поручение следователя является одной из форм делегирования процессуальных полномочий в уголовном судопроизводстве, элементом строго регламентированной законом уголовно-процессуальной деятельности. Исходя из логики закона, это означает, что поручение следователя не может, с одной стороны, выходить за границы целей и задач уголовного судопроизводства, а также, вероятно, обладает собственными специфическими ограничениями – пределами.
В то же время сложные проблемы борьбы с преступностью, вызванные ее ростом и консолидацией, породили многочисленные призывы к упрощению уголовного процесса, устранению его излишней формализации, перегруженности процессуальными гарантиями и всего того, что служит помехой раскрытию преступлений, мешает эффективной деятельности органов расследования.
Возникает резонный вопрос: стоит ли ограничивать круг следственных действий и процессуальных решений, которые следователь может поручить в целях повышения эффективности расследования и сокращения сроков следствия?
Доказательства считаются допустимыми, если получены надлежащим субъектом, уполномоченным производить по уголовному делу необходимые процессуальные действия и принимать по нему соответствующие процессуальные решения. К примеру, когда конкретное следственное действие произведено следователем (дознавателем), принявшим уголовное дело к своему производству, то имеет место надлежащий субъект. В случае, когда следователь (дознаватель) перепоручает выполнение этого следственного действия другому участнику, делегируя ему тем самым свое процессуальное полномочие, другой участник приобретает статус надлежащего субъекта при условии соблюдения процессуальных требований (наличие предусмотренных законом оснований (в соответствии со ст. 152 УПК РФ: необходимость производства следственных или розыскных действий в другом месте, отличном от места производства расследования; наличие поручения; определенное должностное положение лица, приобретающего полномочия: следователь или орган дознания).
Нельзя поручить то, что сам делать неуполномочен или не вправе. Очевидно, что поручить производство следственных или розыскных действий органу дознания может только следователь (дознаватель), в чьем производстве данное уголовное дело находится.
Законодателем достаточно четко регламентирован круг лиц, которым полномочия можно передать. Согласно положениям ч. 4 ст. 38, ч. 1 ст. 152 УПК РФ, следователь (дознаватель) вправе поручить производство розыскных мероприятий органу дознания, перечень которых изложен в ст. 40 УПК РФ.
Производство следственных действий может быть поручено следователю в случае необходимости производства следственных действий в другом, отличном от места совершения преступления, месте (ч. 1 ст. 152 УПК РФ). Превышению пределов поручения следователя, связанному с ненадлежащей стороной делегирования, дана правовая оценка Бердским городским судом Новосибирской области при рассмотрении уголовного дела по обвинению Г. Судом установлено, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого Г. составлено старшим следователем СО по г. Бердску СУ СК РФ по НСО Ш., в чьем производстве находилось уголовное дело. Однако, предъявлено постановление обвиняемому следователем того же следственного отдела Т., действовавшим в рамках исполнения поручения следователя. Судом указано, что следователь может выполнять роль надлежащего субъекта действий по собиранию доказательств при наличии отдельного поручения следователя другой территориальной подследственности (ч. 1 ст. 152 УПК РФ). Проведение следственных действий по поручению следователю этой же территориальной подследственности признано судом незаконным.
Смысл закона и правоприменительная практика также предъявляют к субъектам поручения общепризнанные требования в части соблюдения правомочности осуществления делегированных в силу исполнения служебных или профессиональных обязанностей по должности, соответствия положениям Трудового кодекса РФ, должностным инструкциям. Очевидно, что исполнение поручения следователя о проведении следственного действия помощником следователя выходит за пределы делегирования.
Таким образом, делегировать и принять процессуальные полномочия в рамках поручения следователя могут только надлежащие субъекты, то есть участники уголовного судопроизводства, наделенные в установленном законом порядке правом осуществления тех процессуальных полномочий, которые планируется делегировать, с одной стороны, и участники уголовного судопроизводства или иные лица, на которых может быть возложены соответствующие процессуальные полномочия, с другой стороны.
Спорным является вопрос о пределах предмета поручения. УПК РФ не содержит прямых указаний о том, в каких пределах может быть дано и принято к исполнению поручение следователя. Более того, содержащийся в законе перечень возможных для поручения следственных действий и иных процессуальных действий достаточно абстрактен и не конкретизирован для понимания и правоприменения.
По этой причине в теории уголовного процесса существует многообразие мнений о том, какие следственные действия не подлежат делегированию путем поручения. Так, А. И. Михайлов указывает на недопустимость поручения действий, которые следователь должен выполнять сам. Однако, согласно статье 38 УПК РФ следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции осуществлять предварительное следствие по делу, то есть все следственные действия по уголовному делу должен выполнять сам.
Г. В. Дроздов , Г. Д. Луковников считают неподлежащими поручению «наиболее важные следственные действия», однако, каков критерий важности для целей поручения? Логично предположить, что допрос обвиняемого может считаться важным следственным действием, не подлежащим поручению. С другой стороны, следственные ситуации очень различны. Порой допрос в качестве обвиняемого является лишь формальным следственным действием, результаты которого не влияют на ход расследования. Например, в случае повторного предъявления обвинения в окончательной редакции вместо ранее предъявленного «дежурного» варианта при отказе обвиняемого в даче показаний в порядке ст. 51 УПК РФ. Очевидно, что такое следственное действие вряд ли будет является «важным». Выходит, его можно поручить органу дознания при условии целесообразности использования именно такого способа проведения следственного действия. В. М. Быков видит критерий важности следственного действия в его результате: получении важных доказательств. Оппонируя В. М. Быкову, А. С. Есина приводит в качестве аргументу довод о невозможности предугадать результат следственного действия до его окончания. И действительно, как быть, если в ходе допроса в качестве свидетеля в рамках исполнения поручения допрашиваемый сознался в совершении преступления? А. С. Есина рассматривает в качестве критерия разграничения возможность или невозможность самостоятельного проведения следователем следственного действия. Л. В. Головко указывает, что поручение на производство следственных действий должно быть обоснованным и объясняться исключительной физической невозможностью или затруднительностью совершения следственного действия самим следователем. Однако, что означает невозможность проведения? Ведь и при необходимости производства следственных действий в другом, отличном от места совершения преступления, месте следователь может лично осуществить его производство, выехав в командировку. А проблема необходимости одновременного проведения следственных действий в разных местах может быть разрешена путем создания следственной группы. Исходя из этой логики, получается, нет следственных действий, которые невозможно выполнить следователю самостоятельно, а значит, поручить.
Однако, эффективность института поручений следователя как инструмента распределения нагрузки, соблюдения разумных сроков расследования, повышения качества следствия давно положительно зарекомендовала себя как на практике, так и в научных исследованиях.
В качестве специфической особенности института отдельного поручения Л. В. Головко указывает однозначный предел делегирования в виде запрета поручать принятие процессуальных решений по уголовному делу, так как надлежащим субъектом оценки доказательств, может выступать только лицо, ведущее производство по делу.
Однако, как быть, если в результате легитимно-проведенного следственного действия по поручению следователя возникнет необходимость срочного принятия процессуального решения, например, задержания подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ? Анализ следственной практики свидетельствует о неоднозначном подходе к решению таких ситуаций. Совсем нередки случаи, когда в случае установления местонахождения на территории другого субъекта РФ находящегося розыске подозреваемого инициатор розыска делегирует своим коллегам из другой части России путем направления поручения свои полномочия по его задержанию в порядке ст. 91 УПК РФ и возбуждению перед судом ходатайства об избрании в отношении задержанного меры пресечения в виде заключения под стражу.
Стоит ли в случае, если в ходе допроса по поручению следователя в качестве свидетеля очевидца преступления, последний заявил, что данным преступлением ему также причинен вред, тратить время всех участвующих в исполнении поручения лиц и дожидаться дополнительного поручения с постановлением о признании потерпевшим?
В приведенном выше судебном решении изложена позиция, что следователь не вправе предъявлять постановление о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенное другим должностным лицом, так как это решение не является актом, выражающим его волеизъявление как лица, обладающего исключительным правом производства следственных и иных процессуальных действий по данному уголовному делу. По смыслу норм ст. ст. 171, 172 УПК РФ предъявление обвинения — это проявление следователем самостоятельной процессуальной деятельности. Поскольку согласно ч.1 ст.171 УПК РФ постановление о привлечении в качестве обвиняемого выносится следователем при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершенном преступлении, то следователь фактически анализируя доказательства, устанавливает обстоятельства, подлежащие доказыванию (ч.1 ст.73 УПК РФ). Таким образом, если постановление о привлечении в качестве обвиняемого вынесено одним следователем, то он не вправе поручить предъявление обвинения другому следователю, поскольку выполнение данных действий связано с оценкой доказательств в их совокупности.
Резюмируя изложенное, можно выделить следующие основные позиции о пределах поручения следователя и принятия соответствующих процессуальных полномочий.
1. Являясь составной частью, институтом уголовного процесса, поручение следователя должно соответствовать общим принципам уголовного судопроизводства.
2. Делегировать путем поручения и принять процессуальные полномочия могут только надлежащие субъекты, то есть участники уголовного судопроизводства, наделенные в установленном законом порядке правом осуществления тех процессуальных полномочий, которые планируется поручить, с одной стороны, и участники уголовного судопроизводства или иные лица, на которых может быть возложены соответствующие процессуальные полномочия, с другой стороны.
3. Ряд процессуальных полномочий не подлежат поручению. Однако, отсутствие законодательного регламентирования вопроса о перечне таких полномочий оставляет поле для следственных ошибок и, возможно, злоупотреблений, несомненно нарушающих права участников уголовного судопроизводства. Вопрос пределов предмета поручения следователя безусловно требует дополнительного научного изучения и совершенствования регулирования законодателем.
Библиография References (transliterated)
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться .
РЕЦЕНЗИЯ на статью Пределы поручения следователя: гарантии соблюдения принципов уголовного судопроизводства или архаизм? Название соответствует содержанию материалов статьи. В названии статьи автор не уточнил: «в России». В названии статьи просматривается научная проблема, на решение которой направлено исследование автора. Рецензируемая статья представляет относительный научный интерес. Автор разъяснил выбор темы исследования и обозначил её актуальность. В статье не сформулирована цель исследования, не указаны объект и предмет исследования, методы, использованные автором. На взгляд рецензента, основные элементы «программы» исследования просматриваются в названии и тексте статьи. Автор не представил результатов анализа историографии проблемы и не сформулировал новизну предпринятого исследования, что является существенным недостатком статьи. При изложении материала автор избирательно продемонстрировал результаты анализа историографии проблемы в виде ссылок на актуальные труды по теме исследования и апелляции к оппонентам. Автор не разъяснил выбор и не охарактеризовал круг источников, привлеченных им для раскрытия темы. На взгляд рецензента, автор грамотно использовал источники, выдержал научный стиль изложения, грамотно использовал методы научного познания, соблюдал принципы логичности, систематичности и последовательности изложения материала. В качестве вступления автор указал на причину выбора темы исследования, обозначил её актуальность. В основной части статьи автор сообщил читателю о том, что «поручение следователя является одной из форм делегирования процессуальных полномочий в уголовном судопроизводстве» т.д. Затем автор разъяснил, что «доказательства считаются допустимыми, если получены надлежащим субъектом, уполномоченным производить по уголовному делу необходимые процессуальные действия» т.д. и обстоятельно обосновал мысль о том, что «делегировать и принять процессуальные полномочия в рамках поручения следователя могут только надлежащие субъекты» т.д. Далее автор обозначил актуальную проблему: «УПК РФ не содержит прямых указаний о том, в каких пределах может быть дано и принято к исполнению поручение следователя», и изложил различные точки зрения на то, «какие следственные действия не подлежат делегированию путем поручения», сформулировав вывод о том, что «эффективность института поручений следователя как инструмента… повышения качества следствия давно положительно зарекомендовала себя как на практике, так и в научных исследованиях». Дополнительно автор сообщил читателю о проблеме, когда «в результате легитимно-проведенного следственного действия по поручению следователя возникнет необходимость срочного принятия процессуального решения, например, задержания подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ» и, ссылаясь на соответствующие источники, обосновал мысль о том, что «если постановление о привлечении в качестве обвиняемого вынесено одним следователем, то он не вправе поручить предъявление обвинения другому следователю, поскольку выполнение данных действий связано с оценкой доказательств в их совокупности» В статье встречаются ошибки/описки, как-то: «Однако,» (многократно). Выводы автора носят обобщающий характер, обоснованы, сформулированы ясно. Выводы позволяют оценить научные достижения автора в рамках проведенного им исследования отчасти. Выводы отражают результаты исследования, проведённого автором, в полном объёме. В заключительных абзацах статьи автор сообщил, что «поручение следователя должно соответствовать общим принципам уголовного судопроизводства», что «делегировать путем поручения и принять процессуальные полномочия могут только надлежащие субъекты» т.д. и что «ряд процессуальных полномочий не подлежат поручению» т.д. Автор резюмировал, что «вопрос пределов предмета поручения следователя безусловно требует дополнительного научного изучения и совершенствования регулирования законодателем». На взгляд рецензента, потенциальная цель исследования автором в целом достигнута. Ограниченный объём статьи обусловлен кругом потенциальных задач, поставленных автором для достижения потенциальной цели исследования. Публикация может вызвать интерес у аудитории журнала. Ссылка на эту статью
Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи
В ходе расследования уголовных дел следователь достаточно часто прибегает к помощи других сотрудников органов внутренних дел. Правовой основой такого взаимодействия являются п. 38 ч. 1 ст. 5; п. 4 ч. 2 ст. 38, ч. 1 ст. 152; ч. 4 ст. 157, ч. 1 ст. 210 УПК РФ, а также п. 9 ч. 1 ст. 12 Федерального закона «О полиции» <1>, Приказ МВД России от 29 апреля 2015 г. N 495 дсп «Об утверждении Инструкции по организации совместной оперативно-служебной деятельности подразделений органов внутренних дел Российской Федерации при раскрытии преступлений и расследовании уголовных дел».
———————————
<1> О полиции: Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ // Рос. газета. 2011. 8 февр.
УПК РФ определяет, что взаимодействие в ходе предварительного расследования осуществляется между следователем и органом дознания. Применительно к полиции органом дознания в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 40 УПК РФ являются органы внутренних дел Российской Федерации и входящие в их состав территориальные, в том числе линейные, управления (отделы, отделения, пункты) полиции. Таким образом, адресатом поручения следователя всегда должен быть соответствующий начальник структурного подразделения органов внутренних дел (он же начальник органа дознания), указанный в названной норме, или его заместитель <2>. Соответственно, и ответ следователю на его отдельное поручение должен быть подписан начальником или его заместителем.
———————————
<2> В соответствии с п. 17 ч. 1 ст. 5 УПК РФ начальником органа дознания является должностное лицо, возглавляющее соответствующий орган дознания, а также его заместитель.
Кроме того, в соответствии с ч. 3 ст. 40.2 УПК РФ в органах внутренних дел Российской Федерации полномочия начальника органа дознания осуществляют также заместители начальника полиции. Например, в соответствии с Приказом МВД России от 30 апреля 2011 г. N 333 «О некоторых организационных вопросах и структурном построении территориальных органов МВД России» на районном уровне у начальника полиции могут быть три заместителя: заместитель начальника полиции (по оперативной работе), заместитель начальника полиции (по охране общественного порядка) и заместитель начальника полиции (курирующий оперативный отдел, дежурную часть, экспертно-криминалистический отдел, строевое подразделение (комендантское) по охране объектов органов внутренних дел). Значит, поручение следователя может быть адресовано данным должностным лицам в зависимости от характера поручаемой работы.
Поручение следователя, направленное начальнику иного уровня или непосредственно сотруднику органов внутренних дел (например, оперуполномоченному уголовного розыска), не является правомерным.
Поручение следователя органу дознания должно быть выражено в письменном виде. Исторически сложилось, что поручение следователя органу дознания (как определенное задание, подлежащее выполнению) оформляется процессуальным документом с одноименным названием. В то же время решение о поручении органу дознания выполнения определенного задания может быть отражено и в другом документе. Так, УПК РФ прямо предусматривает возможность изложить поручение органу дознания в постановлении. В соответствии с ч. 1 ст. 210 УПК РФ в случае, если местонахождение подозреваемого, обвиняемого неизвестно, следователь поручает его розыск органам дознания, о чем указывает в постановлении о приостановлении предварительного следствия или выносит отдельное постановление.
Кроме того, не противоречит УПК РФ сложившаяся практика, когда следователь в резолютивной части постановления о производстве следственного действия указывает, что его осуществление поручается определенному органу дознания. В таком случае следователь направляет данное постановление с сопроводительным письмом начальнику органа дознания для исполнения.
В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен давать поручение органу дознания о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, аресте, о производстве иных процессуальных действий.
Поручение следователя органу дознания — это не просто законодательная возможность переложить на орган дознания выполнение определенной части своей работы. Полагаем, что существуют условия, при наличии хотя бы одного из которых можно говорить о законности и обоснованности поручения. К таковым следует отнести:
1. Отсутствие в арсенале следователя средств, посредством которых можно добиться наступления желаемого результата. Речь идет о возможности проведения определенными подразделениями органа дознания оперативно-розыскных мероприятий. Именно благодаря своему характеру (отсутствие гласности) оперативно-розыскные мероприятия являются действенным средством раскрытия тяжких и неочевидных преступлений.
2. Необходимость одновременного проведения следственных и процессуальных действий в разных местах. По объективным причинам следователь этого сделать не может. В то же время, если по уголовному делу имеется потребность в производстве большого количества процессуальных действий, которые без ущерба для интересов расследования возможно выполнить постепенно, следователю надлежит проводить их самостоятельно. В таком случае способствовать сокращению срока предварительного следствия будет создание следственной группы.
3. Соразмерность затраченных ресурсов полученным результатам. Например, при необходимости допроса свидетеля, находящегося в другом городе, следователь может быть направлен в командировку. Альтернативным вариантом является поручение следователем проведения допроса органу дознания по месту жительства свидетеля. Очевидно, что при допросе свидетеля лично следователем полученные результаты (показания свидетеля) будут несоизмеримы затраченным материальным, временным и личным ресурсам, что указывает на предпочтение второго варианта — допроса свидетеля органом дознания по поручению следователя. В то же время, если результаты следственного действия представляют большую важность (например, на показаниях ключевого свидетеля строится вся позиция стороны обвинения, поэтому значение имеют мельчайшие детали) или орган дознания не обладает необходимой квалификацией для производства конкретного процессуального действия, следователь должен воздержаться от поручения его производства органу дознания.
Отметим, что УПК РФ позволяет следователю поручить органу дознания производство любого процессуального действия. Делать это или нет, должен решать следователь в каждом случае индивидуально, с учетом целесообразности и способности органа дознания надлежащим образом провести конкретное процессуальное действие.
4. Невозможность в силу ряда причин провести немедленно определенное процессуальное действие. В первую очередь речь идет об исполнении постановлений о задержании, приводе и аресте. Особенностью исполнения постановлений о задержании и аресте является необходимость сначала установить местонахождение указанного в постановлении участника уголовного судопроизводства. Часто для этого требуется осуществить комплекс оперативно-розыскных мероприятий, спланировать и провести тактическую операцию по физическому захвату подозреваемого, обвиняемого. При исполнении привода, возможно, потребуется применение к участнику уголовного процесса физической силы, специальных средств, кроме того, установление его местонахождения может потребовать производства оперативно-розыскных мероприятий. Указанные обстоятельства свидетельствуют о крайне низкой вероятности того, что сам следователь смог бы выполнить данные процессуальные действия.
УПК РФ предусматривает, что следователь может дать органу дознания поручение о производстве оперативно-розыскных мероприятий. Данное правовое предписание нельзя толковать буквально. Речь идет о возможности для следователя воспользоваться арсеналом средств оперативно-розыскной деятельности в целях предварительного расследования, а не о праве требовать проведения конкретного оперативно-розыскного мероприятия. Производство конкретного оперативно-розыскного мероприятия зависит от многих условий, в том числе от наличия объективных возможностей у оперативного подразделения органа дознания для его проведения. Кроме того, следователь может не ориентироваться в возможностях того или иного оперативно-розыскного мероприятия. Поэтому в поручении целесообразно указывать лишь направление деятельности, желаемый результат (например, установление свидетелей и очевидцев преступления; обнаружение похищенного имущества и т.п.), а выбор конкретных оперативно-розыскных мероприятий для его достижения является исключительно прерогативой органа дознания.
Сколь широко усмотрение органа дознания в выборе конкретного оперативно-розыскного мероприятия для достижения поставленной следователем в поручении цели, столь же максимально отсутствует его инициатива в производстве уголовно-процессуальных действий. Орган дознания вправе провести только те следственные и процессуальные действия, решение о которых принял следователь и поручил ему их производство. Если для производства следственного или процессуального действия требуется вынести постановление о его производстве, то такое постановление должно быть вынесено следователем или им получено в соответствии с УПК РФ (например, постановление о производстве обыска в жилище выносит судья). Орган дознания самостоятельно принимать уголовно-процессуальные решения по уголовному делу, находящемуся в производстве у следователя, не вправе.
Например, следователь поручил органу дознания осуществить розыск похищенного имущества. При установлении местонахождения такого имущества орган дознания не вправе его изъять следственным путем. В этих целях можно было бы провести такое следственное действие, как выемка, но решение о ее производстве должен принять исключительно следователь. Вынести постановление о производстве выемки заранее следователь не может, так как выемка предполагает знание точных сведений о лице, у которого разыскиваемое имущество хранится, и месте его хранения.
Допустимо ли изъятие обнаруженного похищенного имущества органом дознания? Полагаем, что ответ на данный вопрос должен быть положительным. Причем изъятие возможно несколькими способами. Первая ситуация. Следователь в поручении не только обозначил принятие мер по обнаружению похищенного имущества, но и указал, что «в случае обнаружения такового провести его осмотр, в ходе которого осуществить его изъятие». В данной ситуации следователь уже принял решение о производстве такого следственного действия, как осмотр предметов и документов, определил необходимость их изъятия в ходе проведения осмотра. Органу дознания осталось только добросовестно исполнить поручение следователя <3>.
———————————
<3> Следует обратить внимание, что в определенных ситуациях данный способ может оказаться нелегитимным. Можно смоделировать ситуацию, когда преступник похищенное имущество заложил в ломбард. В таком случае в отношении данного имущества действует привилегированный порядок его изъятия. Оно может быть изъято только в ходе выемки, проводимой по судебному разрешению. Даже согласие руководства ломбарда на осмотр такого имущества и его изъятие в ходе осмотра не сделает это изъятие законным.
Вторая ситуация. Следователь в поручении ограничился только указанием на необходимость установления местонахождения похищенного имущества. В таком случае, обнаружив данное имущество, оперативное подразделение органа дознания может воспользоваться средствами оперативно-розыскной деятельности и инициативно провести его изъятие в соответствии со ст. 15 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон «Об ОРД»). Подобные действия способствуют достижению такой задачи оперативно-розыскной деятельности, как раскрытие преступления (ст. 2 Закона «Об ОРД»), поэтому являются полностью легитимными.
В то же время следует отметить условия изъятия предметов и документов в рамках оперативно-розыскной деятельности (когда такое изъятие проводится в рамках деятельности по отдельному поручению следователя). Во-первых, изъятие должно осуществляться в рамках проведения гласного оперативно-розыскного мероприятия. Во-вторых, об изъятии предметов и документов составляется протокол в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. В-третьих, изъятие предметов и документов не предполагает применения принуждения со стороны должностных лиц оперативных подразделений. В-четвертых, в ходе изъятия предметов и документов необходимо принять меры к максимальному обеспечению прав лица (ориентироваться следует на гарантии, которыми обладало бы лицо, если бы изъятие происходило в рамках уголовно-процессуального действия). В-пятых, непринятие мер по немедленному изъятию предметов и документов может привести к их утрате, сокрытию или уничтожению. В-шестых, в отношении предметов и документов отсутствует привилегированный способ их изъятия. Как пример, можно привести ситуацию с заложенной или сданной на хранение в ломбард вещью, изъятие которой будет законным только при производстве ее выемки по судебному решению.
Наличие названных выше условий изъятия предметов и документов определяет его легитимность и отграничивает от тех ситуаций, когда согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации происходит подмена уголовно-процессуальных действий оперативно-розыскными мероприятиями, что является недопустимым (Определения от 24 января 2008 г. N 104-О-О, от 25 февраля 2010 г. N 261-О-О).
УПК РФ прямо не регламентирует срок исполнения органом дознания поручения следователя. Исключение сделано для выполнения поручения не по месту нахождения органа предварительного расследования. Согласно ч. 1 ст. 152 УПК РФ оно должно быть исполнено органом дознания в срок не позднее 10 суток с момента его получения адресатом. Обратившись к ранее действовавшему приложению N 45 ст. 476 УПК РФ (данное приложение содержало бланк поручения следователя органу дознания), увидим, что срок исполнения поручения определял сам следователь. Анализ правовых предписаний УПК РФ также указывает, что именно следователь устанавливает срок исполнения поручения органом дознания. Например, поручая органу дознания осуществление привода свидетеля, следователь должен указать дату и время, к которому следует доставить свидетеля для производства следственного действия.
Если следователем срок исполнения поручения не определен, орган дознания должен исполнить его в разумный срок (объективно необходимый для выполнения поручения). Если требуемое время превышает десятисуточный срок, орган дознания в силу требования ведомственных приказов МВД Российской Федерации должен согласовать со следователем новые сроки выполнения поручения.
Определяя время исполнения поручения, следователь должен учитывать характер и срочность поручаемой работы. Для осуществления обыска в жилище можно указать точную дату и время. Это объясняется отсутствием необходимости в длительной подготовке органа дознания к его проведению. Поручая производство оперативно-розыскных мероприятий, необходимо учитывать возможности конкретного органа дознания (наличие личного состава, временные, материальные) и объем планируемой работы, который, как правило, является значительным. Поэтому срок выполнения подобных поручений достигает нескольких десятков дней. В таком случае следователь может установить дату предоставления промежуточных результатов. Кроме того, даже направив следователю ответ на его поручение, о том, например, что лицо, совершившее преступление, не установлено, орган дознания в соответствии с Законом «Об ОРД» должен продолжать проводить оперативно-розыскные мероприятия, направленные на его установление.
Быстрота и полнота исполнения поручения органом дознания напрямую зависит от объема исходной информации, которую ему направит следователь. В распоряжение органа дознания следователь должен представить максимально возможный объем исходных данных, которые уже установлены в ходе предварительного расследования и значимы для исполнения поручения. Следует критически оценить сложившуюся практику, когда сотрудники оперативных подразделений органа внутренних дел, получив поручение следователя, из-за недостатка исходных данных обращаются к последнему за необходимой для организации исполнения поручения информацией.
Как правило, поручение должно содержать информацию о дате, времени, месте совершения преступления, его способе и других важных, связанных с ним обстоятельствах; о дате возбуждения уголовного дела и статьях УК РФ, по которым оно возбуждено; данные потерпевших и свидетелей, с указанием адресов места жительства и телефонов; приметы лиц, совершивших преступление; индивидуальные признаки похищенного имущества и т.п.
Чтобы излишне не увеличивать текстуальную часть поручения, следователь может предоставить органу дознания необходимую информацию посредством ее изложения в приложениях к поручению, которыми могут выступать копии протоколов следственных действий, справок, рапортов и т.п. В каком объеме предоставить информацию, определяет сам следователь, с учетом тайны предварительного следствия и исходных данных, необходимых для успешного исполнения поручения органом дознания. Так, он может предоставить только часть показаний свидетеля, в которых зафиксированы приметы лиц, совершивших преступление, или показания потерпевшего в части, касающейся описания индивидуальных признаков похищенного имущества.
Следователю требуется внимательно относиться к формулированию заданий в резолютивной части поручения. Их изложение должно быть четким, понятным, не допускать альтернативного толкования, а содержание поручаемой работы должно соответствовать требованиям законодательства.
Рассмотрим несколько примеров из правоприменительной деятельности. Например, формулировка «установить личность мужчины, вызвавшего бригаду скорой медицинской помощи, и обеспечить его явку в орган внутренних дел» подразумевает, что органу дознания, установив личность мужчины, следует его доставить в орган внутренних дел. Однако следователь не создал для этого правовых предпосылок. Если орган дознания должен его доставить лично к следователю, то доставление лица осуществляется таким процессуальным действием, как привод. Но для него нет оснований. Отсутствует факт неявки лица без уважительных причин по вызову к следователю. Не было вынесено и постановление следователем о приводе. Если такое лицо само должно явиться к следователю, то ему необходимо сообщить конкретную дату и время, а эту информацию сообщить органу дознания должен был следователь. Более правильным было бы поручить органу дознания установить личность указанного мужчины и сообщить его данные следователю, чтобы последний самостоятельно вызвал это лицо на допрос.
Если в поручении следователь предписывает «установить лицо, совершившее преступление; при его установлении доставить к следователю для производства следственных действий», то в данном случае ситуация складывается иная, поскольку речь идет о лице, совершившем преступление. В соответствии со ст. 13, п. 4 ч. 3 ст. 28 Федерального закона «О полиции» сотрудники полиции имеют право при установлении лица, подозреваемого в совершении преступления, доставлять его в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции, в помещение муниципального органа, в иное служебное помещение. Поэтому в данном случае орган дознания вправе доставить такое лицо к следователю для решения вопроса о применении к нему мер уголовно-процессуального принуждения.
Рассмотрим следующее задание: «Провести выемку записей с камер видеонаблюдения, установленных в вестибюле ДК «Юбилейный». В случае необходимости провести выемку видеозаписей с других камер видеонаблюдения, если на них может быть запечатлена информация, имеющая значение для расследования уголовного дела». Очевидно, что используемый термин «выемка» не означает производства одноименного следственного действия. Выемка возможна только по постановлению следователя, с точным указанием того, что, где и у кого подлежит изъять. Таким образом, в данном случае «выемка» скорее выражает саму суть действия, связанного с изъятием видеозаписей с камер видеонаблюдения. В каком правовом режиме органу дознания следует это сделать? Приведенная формулировка исключает изъятие в соответствии с УПК РФ. Непонятно также, за какой период следует изымать записи с камер видеонаблюдения. Фактически следователь оставил этот вопрос на усмотрение органа дознания. В определенной мере этим он переложил часть своей ответственности за качество расследования на другого участника, что является недопустимым.
Относительно видеозаписей с камер видеонаблюдения, установленных не в вестибюле ДК «Юбилейный», ситуация сходная. Не определен правовой режим их изъятия. Следователю необходимо было бы дать задание органу дознания по установлению лица, совершившего преступление, а также свидетелей и очевидцев преступления. Можно обоснованно предположить, что в этих целях орган дознания принял бы меры к выявлению местонахождения видеокамер в районе совершения преступления и просмотру сделанных с их помощью видеозаписей. При получении интересующей информации орган дознания при наличии вышеназванных условий мог бы изъять видеозаписи в ходе производства гласного оперативно-розыскного мероприятия или сообщил бы следователю о наличии интересующей видеозаписи, чтобы последний изъял ее в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.