УДК 347
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ © 2014 Н.Н. Болдырева
кандидат юридических наук,
доцент кафедры гражданского и арбитражного процесса e-mail: natalyaboldyreva@mail. ru
Курский государственный университет
В статье анализируются нормы права, регламентирующие порядок вынесения особого мнения судьи и ознакомления с его структурой и содержанием, а также возможность участникам процесса ссылаться на особое мнение судьи в случае обжалования судебного акта в вышестоящую инстанцию.
Ключевые слова: гражданский процесс, особое мнение судьи, структура и содержание особого мнения судьи в гражданском процессе.
В целях реализации Определения Конституционного суда РФ от 17.01.2012 г. № 174-О-О был принят Федеральный закон от 21.10.2013 г. № 272-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ и Гражданский процессуальный кодекс РФ в части установления порядка ознакомления с особым мнением судьи» .
Действующее российское процессуальное законодательство диктует необходимость разработки новых и совершенствования существующих правовых средств защиты, обеспечивающих надлежащую судебную защиту прав, свобод и законных интересов субъектов в случае их нарушения. Особое мнение как институт гражданского или уголовного процессуального права в России до недавнего времени не получал серьезного развития. В уголовном и гражданском судопроизводстве возможность заявления особого мнения связана с рассмотрением дел в коллегиальном составе. До 01.11.2013 г. в уголовном процессе особое мнение приобщалось к делу в запечатанном конверте, хотя УПК РФ и не содержал подобного требования. В гражданском процессе особое мнение судьи суда общей юрисдикции не только не оглашалось при объявлении решения, но и не могло быть опубликовано (оно лишь приобщалось к материалам дела).
С 01.11.2013 года в ГПК РФ действуют нормы, согласно которым особое мнение судьи должно быть изготовлено в срок не более чем пять дней со дня принятия решения судом. Особое мнение судьи приобщается к принятому решению и оглашению в зале судебного заседания не подлежит. При объявлении решения судья объявляет о наличии особого мнения судьи и разъясняет лицам, участвующим в деле, право и срок ознакомления с особым мнением судьи. При изложении своего особого мнения судья не вправе указывать в нем сведения о суждениях, имевших место при обсуждении и принятии решения, о позиции отдельных судей, входивших в состав суда, или иным способом раскрывать тайну совещания судей.
Особое мнение нельзя рассматривать как новое понятие, введенное в ГПК РФ Федеральным законом от 21.10.2013 г. № 272-ФЗ «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс РФ и Гражданский процессуальный кодекс РФ в части установления порядка ознакомления с особым мнением судьи». Особое мнение — известный в юриспруденции термин, обозначающий мнение члена коллегиального органа, не согласного полностью или частично с решением, принятым большинством данного органа. В суде, при рассмотрении дела коллегией судей, судья, не согласный с принятым решением, вправе изложить особое мнение, которое приобщается к материалам дела. Особое мнение может касаться несогласия как с решением в целом, так и с его отдельной частью. Возможно и такое особое мнение, в котором лицо соглашается с выводами органа, но возражает против
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
его мотивации или процедурных нарушений при его принятии. Особое мнение само по себе не имеет юридических последствий, однако может быть использовано при пересмотре решения вышестоящими инстанциями .
Стороны заинтересованы в ознакомлении с особым мнением судьи: одна сторона может использовать аргументы этого мнения в вышестоящей инстанции, а другая может его опровергать. ГПК РФ не содержит запрета для участников судопроизводства ссылаться на особое мнение судьи в случае обжалования судебного акта в вышестоящую инстанцию.
Особое мнение выступает как очень важный канал информирования общественности о сути юридических дискуссий, протекающих в Суде. С помощью особого мнения недопустимо разглашать информацию о том, что происходило в совещательной комнате, какую позицию выказывали те или иные судьи. Подобная информация носит конфиденциальный характер.
Институт особого мнения резко повышает индивидуальную ответственность каждого судьи при коллегиальном рассмотрении дела. Полноценное особое мнение -это способ защиты профессиональной чести судьи, важным последствием особых мнений является, по мнению судьи Конституционного суда России Г.А. Гаджиева, разрушение образа единодушного суда .
Аналогичной позиции придерживается О.А. Крапивкина и представляет особое мнение как публичное выражение судьей, участвующим в судебном разбирательстве, независимой субъективной точки зрения. Институт особых мнений, поддерживая судейскую независимость, позволяет судье, несмотря на закрепленную за ним роль, позиционировать себя как суверенную личность, состоящую из поддающихся измерению личностных черт, способностей и атрибутов, как носителя индивидуальнотворческой позиции, как субъекта свободной воли, ощущающего себя источником своих высказываний, сознательно предопределяющего свою речевую деятельность .
Представляется верной позиция многих авторов, считающих, что особое мнение излагается с целью дополнения и разъяснения аргументации судебного решения, выражения оценки вынесенного решения, указания на его неоднозначность и спорность, открытое выражение несогласия с выводами большинства судей.
ГПК РФ не устанавливает форму, содержание и реквизиты особого мнения судьи. Рассматривая особое мнение судьи в гражданском процессе как один видов гражданских процессуальных документов, можно предположить, что оно должно состоять из вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной частей. Во вводной части особого мнения необходимо указать дату и место его вынесения; фамилию, имя и отчество судьи, его составившего; по какому гражданскому делу, дату его окончания и каким составом суда было вынесено решение. Описательно-мотивировочная часть должна содержать указание на положения решения суда, с которыми судья, оставшийся при особом мнении, не согласен, основания и мотивы такого несогласия. В резолютивной части указывается предлагаемое решение по вопросу (вопросам), по которому не было достигнуто единого мнения. Думается, что особое мнение должно быть изложено на том языке, на котором велось судопроизводство.
Таким образом, особое мнение судьи по гражданскому делу не является составной частью судебного решения. Оно имеет информационное значение для вышестоящего суда в случае обжалования судебного решения по делу и участников процесса. Но поскольку особое мнение приобщается к судебному решению, то оно должно отвечать тем же требованиям, что и судебное решение, то есть быть законным, обоснованным и мотивированным.
Auditorium: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2
Болдырева Н. Н. Особое мнение судьи в гражданском процессе
1. Гаджиев Г.А. Публикация особого мнения судьи //
3. Википедия: свободная энциклопедия // http://ru.wikipedia.org
4. Крапивкина О.А. Особое мнение судьи в жанровом пространстве судебного дискурса. Вестник Иркутского государственного лингвистического университета, № 4, 2010. // http://cyberleninka.ru/
5. Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 N 174-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юдина Юрия Рудольфовича на нарушение его конституционных прав статьями 301 и 312 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Справочноправовая система «Консультант Плюс»: / ЗАО «Консультант Плюс», 2014
6. Федеральный закон от 21.10.2013 года N 272-ФЗ «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс РФ и Гражданский процессуальный кодекс РФ в части установления порядка ознакомления с особым мнением судьи» // Справочно-правовая система «Консультант Плюс»: / ЗАО «Консультант Плюс», 2014
УДК 343.1
И.С. Фролов
ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ КАК ОДНА ИЗ ГАРАНТИЙ НЕЗАВИСИМОСТИ СУДЕЙ И ИХ РАВЕНСТВА ПРИ ПОСТАНОВЛЕНИИ ПРИГОВОРА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
В статье дается сравнительный анализ института особого мнения судьи в российском уголовно-процессуальном законодательстве, а также в странах англо-саксонской правовой семьи (Англия, США). Рассматривается история возникновения и развития института особого мнения судьи в отечественном праве в различные исторические периоды. Выявляются проблемы действующего законодательного регулирования института особого мнения судьи в уголовном судопроизводстве и предлагаются пути их решения.
Ключевые слова: особое мнение судьи, постановление приговора, определение Конституционного суда РФ, тайна совещательной комнаты, судебное разбирательство.
I.S. Frolov
Особое мнение судьи — достаточно проблемный институт в уголовном судопроизводстве и постановлении приговора, в частности.
Особое мнение — это право судьи не согласиться с мнением большинства, выразить свою точку зрения, предложить другое решение.
Институт особого мнения судьи в российском праве берет начало с XIX века. Так, в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года указывалось: «Независимо от общего журнала, по каждому уголовному и гражданскому делу составляется особый протокол, по правилам, изложенным в Уставах уголовного и гражданского судопроиз-водств. К сим протоколам приобщаются предлагавшиеся на разрешение суда вопросы, если таковые были изложены письменно, с отмеченными по оным резолюциями суда или присяжных заседателей, а равно и особые мнения членов, если таковые были представлены»1 В Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР (далее — УПК РСФСР) 1923 года также предусматривалась возможность изложения особого мнения судьи. Статья 325 УПК РСФСР гласила: «Все вопросы решаются простым большинством голосов. Судья, оставшийся в меньшинстве, вправе изложить в письменном виде свое особое мнение, которое приобщается к приговору, но оглашению не подлежит»2. Указанная норма нашла отражение в УПК РСФСР 1960 года, в ст. 307 которого отмечалось: «Председательствующий или народный заседатель, оставшийся при особом мнении, вправе изложить его в совещательной комнате в письменном виде. Особое мнение при провозглашении приговора не объявляется, но приобщается к делу»3.
В действующем уголовно-процессуальном законодательстве особое мнение судьи возможно только при коллегиальном рассмотрении уголовного дела. В составе трех профессиональных судей в РФ действуют суды при рассмотрении в первой инстанции дел о тяжких и особо тяжких преступлениях (ч. 3 ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК РФ), т.е. дел повышенной сложности.
Именно коллегия из трех судей призвана обеспечить компетентность, беспристрастность, независимости судебного разбирательства, и, следовательно, уменьшить вероятности принятия ошибочного решения. В такой ситуации особое мнение судьи накладывает огромный пласт сомнений на правильность и объективности пригово-
1 Свод законов Российской империи. Устав уголовного судопроизводства. 1914. Ст. 164.
2 Собрание узаконений РСФСР. 1923. Ст. 106.
3 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. Ст. 592.
ра. Ведь как писал А.В. Кононов: «…выражать и отстаивать свое мнение — это эмоционально и психологически тяжелая миссия, всегда серьезный внутренний конфликт. Весьма трудно пересилить сомнения и избежать влияния авторитетов, оставшись в меньшинстве среди своих коллег — судей, каждый из которых по определению специалист высочайшей квалификации. Особое мнение — это, конечно, крайний вариант позиции судьи, когда цена решения заведомо высока, когда внутренний компромисс невозможен, а убежденность в судебной ошибке максимальна» . И если судья все-таки решился на это, неужели это должно остаться просто листиком с его мнением, приобщенным к приговору?! Здесь опять вынуждены согласиться с А.В. Кононовым: «.Особые мнения судей выявляют зачастую скрытые мотивы спора, его подоплеку, дают более широкие представления об уровне сложности и спорности дела, об иных аргументах и точках зрения. Нередко особые мнения существенным образом дополняют правовую материю, которая была подвергнута анализу в итоговом решении» .
Правовое закрепление особого мнения находится в ст. 301 УПК РФ: «Судья, оставшийся при особом мнении по постановленному приговору, вправе письменно изложить его в совещательной комнате.
Судье, голосовавшему за оправдание подсудимого и оставшемуся в меньшинстве, предоставляется право воздержаться от голосования по вопросам применения уголовного закона (ч. 3 ст. 301 УПК РФ)».
Особое мнение приобщается к приговору и оглашению в зале судебного заседания не подлежит и при провозглашении приговора председательствующий объявляет о наличии особого мнения судьи и разъясняет участникам судебного разбирательства право в течение 3 суток заявить ходатайство об ознакомлении с особым мнением судьи и срок такого ознакомления. (ч. 5 ст. 310 УПК РФ).
Мы считаем, что законодатель достаточно скудно регламентировал институт особого мнения. В недостаточной мере дал разъяснение, что в свою очередь может повлечь к произвольному толкованию, при котором невозможно единообразное применение нормы.
Законодатель оставил без внимания следующие, важные, по нашему мнению, вопросы:
1. Каково правовое значение особого мнения судьи с точки зрения юридической силы этого документа?
2. Необходима ли конкретная процессуальная форма изложения особого мнения, особый порядок написания, бланк документа, обязательная информация, которая должна быть в тексте особого мнения?
И самое главное:
3. Является ли особое мнение судьи основанием для обжалования приговора в последующих инстанциях в случае несогласия осужденного?
Отсутствие ответов на эти вопросы в первую очередь обусловлены слабой правовой проработанностью и правовым регулированием.
Конституционный Суд, объясняя правовую природу особого мнения судьи, указывает не на обязанность, а на право судов кассационной и надзорной инстанций исследовать письменно изложенное особое мнение судьи и учесть приведенные в нём доводы при оценке правильности принятых по уголовному делу решений. Представляется, что такое суждение создаёт условия для возникновения ситуации, когда при рассмотрении кассационной жалобы особое мнение судьи вообще может остаться без внимания. Конституционный Суд указал, что особое мнение судьи не является самостоятельным актом и никаким образом не затрагивает права обвиняемого1.
И тем не менее судья Конституционного суда Г.А. Гаджиева отмечает, что если особое мнение судьи представляет собой итоговое, а не предварительное суждение по уголовному делу, то стороны должны иметь право ознакомиться с ним по окончании судебного разбирательства. Так же она заявляет, что нужно ограничить особое мнение определенной формой написания и так как особое мнение не раскрывает суждения других судей по этому вопросу, оно никаким образом не ставит под угрозу тайне совещательной комнаты2.
1 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юдина Юрия Рудольфовича на нарушение его конституционных прав статьями 301 и 312 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 г. № 174-О-О // СПС «КонсультантПлюс».
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
2 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юдина Юрия Рудольфовича на нарушение его конституционных прав статьями 301 и 312 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г.А Гаджиева : Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 г. № 174-О-О // СПС «КонсультантПлюс» .
Мы полностью согласны с судьей Гаджиевой, ведь данное положение безнадежно устарело и не отвечает демократическим требования современного правосудия, носящего состязательный характер. Так же нам необходимо согласиться с тем, что особое мнение не может быть предметом тайны совещания судей, иначе с особым мнением не смогли бы ознакомиться судьи вышестоящих судов, так как они не вправе нарушить тайну совещания судей в нижестоящих судах.
Наши убеждения подтверждаются и словами Н.Н. Сухановой, которая тоже считает, что особое мнение судьи не является предметом тайны совещания судей. .
Следует обратить внимание на утверждение Е.Г. Мартынчика, который уже в далеком 1981 году считал вообще безнравственным, сокрытие от граждан, присутствующих в зале судебного заседания сам факт наличия особого мнения судьи под предлогом нарушения тайны совещательной комнаты, а также невозможность ознакомиться с особым мнением .
Помимо всего прочего, мы согласны и с мнением судьи конституционного суда Г.А. Жилиным, который утверждает, что особое мнение содержит не предварительные суждения судьи, а его окончательный выводы, касаемо постановления приговора и его мотивы несогласия с позицией остальных судей. Маловероятно, что на особое мнение, прикрепленное к приговору, который вынужден в силу закона подписать судья, несогласный с мнением большинства, может распространяться режим тайны совещательной комнаты. Особое мнение содержит аргументированную позицию одного из судей и может повлиять на решение вышестоящей судебной инстанции, в том числе с негативным результатом для того или иного участника процесса1.
Немаловажно, что институт особого мнения зародился далеко не в романо-германской правовой семье, к которой относится наше государство, а в англо-саксонской. Именно Англия и позднее США стали использовать прецедентное право. И именно в Англии зародилась традиция принимать решение после высказывания всех судей устно,
1 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юдина Юрия Рудольфовича на нарушение его конституционных прав статьями 301 и 312 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г.А Жилина : Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 г. № 174-О-О // СПС «Кон-сультантПлюс».
по очереди («seriatim»), без предварительного обсуждения . И тем не менее особое мнение судьи в романо-германской правовой семье встречаются гораздо реже. Согласно статистике, с 1931 по 1960 г. количество особых мнений в Верховном суде США составляло 20 %. В период с 1965 по 1995 г. уже 44 %. В период с 1997 по 2003 г., особые мнения имели место в 70 % дел . Для сравнения Уголовной коллегией Приморском краевого суда РФ, в первой инстанции коллегиально за период с 2014 по 2015 г., было рассмотрено 8 дел, и ни одного особого мнения не было. В апелляционной коллегии было рассмотрено в 2014 г. — 1339 уголовных дел, а в 2015 -1293 уголовных дела, из них было всего 2 особых мнения1.
Из вышеизложенного, на основе анализа правового регулирования института особого мнения в уголовно-процессуальном законодательстве России, стран англо-саксонской правовой семьи (Англия, США), на основе изучения судебной практики, определений Конституционного суда Российской Федерации можно сформулировать следующие проблемы:
1. Сегодня особое мнение судьи не является ни поводом для возбуждения производства в судах вышестоящих инстанций, ни предметом для его рассмотрения ими.
2. Не вытекает из закона обязанность вышестоящего суда уведомлять судью (автора особого мнения) о результатах его рассмотрения.
3. Отсутствует правовой механизм, разрешающий проблемы, возникающие в судебном процессе в ситуации, когда отсутствует единство мнений судей при постановлении приговора, которое на практике ведёт к неограниченному субъективному толкованию и применению в последующем этих норм права.
4. Наблюдается видимое отставание от международных демократических тенденций развития уголовно-процессуального права.
Нельзя не осознавать важность института особого мнения в постановлении приговора и уголовном процессе в целом. Здесь на чаше весов лежит слишком многое и слабое законодательное регулирование данного вопроса влечет за собой нарушения прав человека. И только законодательно грамотная правотворческая деятельность позволит решить многочисленные проблемы, существующие в рос-
1 URL: http://kraevoy.prm.sudrf.ru/modules.php7nameHnformation.
сийском уголовном процессе. Необходимо преодолеть страх судьи выражать несогласие с мнением большинства, не бояться давления судейского сообщества. Это можно сделать, предусмотрев поощрения тем судьям, чье особое мнение при рассмотрении дела в последующих инстанциях оказалось правильным, в отличие от итогового решения его коллег. Это очень важно, ведь данный институт имеет огромные перспективы развития, связанные с главной целью уголовного судопроизводства — установлению истины. А достижение этой цели невозможно без института особого мнения судьи, так как особое мнение судьи позволяет наиболее полно и всесторонне проанализировать правовую проблему, повышает качество принятого судебного акта, является выражением принципа независимости судей.
Список использованной литературы
1. Кононов А.Л. Право на особое мнение / А.Л. Кононов // Закон. — 2006. — № 11. — С. 134-138.
3. Мартынчик Е.Г. Особое мнение судьи по уголовному делу / Е.Г. Мартынчик. — Кишинев : Штиинца, 1981. — 130 с.
4. Алексеев С.С. Теория государства и права / С.С. Алексеев, С.И. Архипов. — М. : НОРМА, 2005. — 496 с.
5. Sim R. A level English Law / R. Sim, P. Pace. — L., 1991.
Информация об авторе
Фролов Игнат Сергеевич — студент, Дальневосточный филиал Российского государственного университета правосудия, 680014, Российская Федерация, г. Хабаровск, Восточное шоссе, 49, e-mail: ignat.frolov@mail.ru.
Источник: Інститут Медіа Права
В период работы над проектом Федерального конституционного закона о Конституционном Суде России в 1994 году возникла дискуссия о целесообразности сохранения нормы, допускающей возможность публикации особого мнения судьи Конституционного Суда, не согласного с решением суда.
Высказывались мнения (основанные на практике применения норм Закона о Конституционном Суде Российской Федерации 1991 года) о том, что публикация особого мнения вместе с решением Конституционного Суда чревата опасностью использования расхождений правовых позиций судей в политических целях.
Действительно, были случаи, когда средства массовой информации публиковали особые мнения судей даже раньше, чем решение суда, тем самым обостряя политическую дискуссию. Следует согласиться с тем, что подобная практика наносила ущерб авторитету суда, превращая его решения в «хромую утку». Чтобы не быть голословным, достаточно вспомнить ситуацию с опубликованием заключения Конституционного Суда РФ от 23 марта 1993 года о соответствии Конституции Российской Федерации действий и решений Президента РФ Б. Н. Ельцина, связанных с его Обращением к гражданам России 20 марта 1993 года. Особые мнения судей Э. М. Аметистова, Н. В. Витрука, Т. Г. Морщаковой выявили серьезные разногласия в Суде, что позволило некоторым авторам утверждать о «расколе» в Суде.
Вспоминая об этом, а также памятуя о том, что в ряде стран судьи конституционных судов не вправе письменно излагать свое особое мнение и тем более обнародовать его, в ходе работы над новым законом о Конституционном Суде предлагалось отказаться от включения в него норм об особом мнении.
Однако интересы обеспечения независимости и равенства судей Конституционного Суда показались законодателю более значимыми, нежели опасение, связанное с возможным использованием норм об особом мнении для политизации суда. Вместе с тем в ходе работы над законопроектом норма об особом мнении претерпела существенное изменение.
В ст.45 Закона РСФСР «О Конституционном Суде РСФСР» предусматривалось, что изложение особого мнения судьи подлежит опубликованию в качестве приложения к постановлению или заключению Конституционного Суда РСФСР. Судья Конституционного Суда РСФСРвправе лично изложить собственное особое мнение для опубликования.
Право судьи лично изложить свое особое мнение, причем не обязательно вместе с решением суда (что и создавало возможность публикации особого мнения даже ранее решения), было несколько ограничено. В статье 76 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» в его редакции до принятия ФКЗ от 15декабря 2001 года № 4-ФКЗ содержалась норма, в соответствии с которой особое мнение судьи приобщается к материалам дела иподлежит опубликованию вместе с решением Конституционного Суда Российской Федерации.
Сохраняя в своем личном архиве все четыре варианта проекта закона о Конституционном Суде, я могу констатировать, что данная редакция нормы появилась в результате деятельности рабочей группы, в состав которой входили судьи и работники аппарата КС. При прохождении проекта закона через палаты Федерального Собрания данная редакция изменений не претерпела.
В ходе очередного этапа российской судебной реформы в 2001 году норма о публикации особого мнения судьи Конституционного Суда вновь привлекла внимание федерального законодателя. Из 115 статей Закона о КС РФ в 8 статей были внесены изменения федеральным конституционным законом от 15 декабря 2001 года, включая и статью 76 об особом мнении судьи. По новой редакции особое мнение судьи приобщается к материалам дела иподлежит опубликованию в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации» вместе с решением Конституционного Суда Российской Федерации. С учетом того, что тираж «Вестника» сегодня составляет 2300 экземпляров и что публикация особого мнения осуществляется через три-четыре месяца после провозглашения решения Конституционного Суда, можно высказать предположение, что таким образом федеральный законодатель высказал определенное отношение к «диссидентствующим» судьям, полагая, что особое мнение — это скорее зло, чем благо.
Не является ли история нормы о публикации особого мнения судьи Конституционного Суда своеобразным камертоном судебной реформы в России, отражая неявные интенции?
Сам по себе институт особого мнения как институт процессуального права не получил в России серьезного развития. Возможность заявить особое мнение связана с рассмотрением дел в коллегиальном составе. По сложившейся практике в уголовном процессе особое мнение приобщается к делу в запечатанном конверте, хотя УПК РФ и не содержит подобного требования1 .
Особое мнение судьи суда общей юрисдикции не только не оглашается при объявлении решения, но ине может быть опубликовано (оно лишь приобщается к материалам дела).
Этим российские суды значительно отличаются от американских.
Особое мнение американского судьи, которое подлежит опубликованию, способно активно влиять на судебную практику и закон.
Этот эффект особенно нагляден применительно к деятельности апелляционных федеральных судов. Когда судья одного из окружных федеральных Апелляционных Судов не соглашается с мнением своих коллег, то он предупреждает Апелляционные Суды остальных двенадцати округов США (которые не связаны действием принципа stare decisis2 этого состоявшегося решения, по которому заявлено особое мнение) о том, что они не должны слишком поспешно принимать аналогичные правила. И если они так и поступят и согласятся с правовой позицией, изложенной в особом мнении, то возникает конфликт в практике окружных судов, который, в свою очередь, всегда привлекает внимание Верховного Суда США.
Но ведь аналогичная ситуация может сложиться и в России в результате противоречивого применения законодательства при вынесении решений арбитражными судами кассационной инстанции, т. е. десятью окружными федеральными судами в России. К сожалению, действующий Арбитражный процессуальный кодекс РФ не предусматривает возможность опубликования особого мнения судьи окружного арбитражного суда.
Зададимся вопросом: а есть ли разумные основания у обнаружившегося у российского законодателя предубеждения относительно нормы о публикации особого мнения? Думаю, что их нет.
Публикация особого мнения, доступного для всех пользователей судебных решений, это, безусловно, благо. Оценивая институт особого мнения, американские судьи и ученые отмечают, что необходимо учитывать их последствия как внутри суда, так и вовне3 . Наиболее важным «внешним» последствием особых мнений является разрушение образа единодушного суда. С начала и до сих пор многие великие американские судьи считали это абсолютно очевидным аргументом против института индивидуальных мнений; судья Верховного Суда США Маршалл придавал такое огромное значение единогласию, что, по словам своего коллеги Судьи Уильяма Джонсона, он не только присоединялся к большинству в решениях, прямо противоположных его собственному мнению, но иногда и сам объявлял их от своего имени. Только ближе к концу своей карьеры — когда его попытки подавить отдельные мнения, очевидно, провалились — он стал включать себя в число несогласных: итого, всего четыре особых мнения за 34 года. И уже в более поздние времена другой, не менее значительный юридический ум, судья Лернд Хэнд предупреждал, что несогласие с решением большинства «перечеркивает воздействие монолитной солидарности, от которой в большой степени зависят полномочия суда».
Судья Верховного Суда США А. Скалиа полагает, что особые мнения поднимают, а не снижают авторитет суда. Притом он вспоминает про решение Верховного Суда США, которое в исторической перспективе выглядит как непростительная ошибка. Но авторитет Верховного Суда США спасает то, что некоторые судьи видели ошибочность принимаемого решения и весьма дальновидно высказали свое особое мнение. Классическим примером может послужить чрезвычайно дальновидное особое мнение Судьи Харлана по делу Плесси против Фергюссона.
В решении по этому делу, которое спустя полстолетия было полностью пересмотрено решением в деле Браун против Совета по Образованию, говорилось, что несмотря на конституционное положение с требованием о равной защите закона для всех граждан, штат Луизиана мог требовать, чтобы на железной дороге были предусмотрены раздельные вагоны для белых и черных. Харнал писал:
«В отношении гражданских прав, общих для всех граждан, Конституция Соединенных Штатов, как мне кажется, не позволяет никаким властям интересоваться расой тех, чьи возможности пользоваться этими правами они призваны охранять… По мнению Конституции, в глазах закона нет в этой стране высшего, доминирующего, правящего класса граждан. Здесь нет каст. Наша Конституция слепа к цвету кожи. В отношении гражданских прав все граждане равны перед законом. Слабейший стоит в одном ряду с самыми могущественными. Закон рассматривает человека как человека…
Судьбы двух рас в этой стране нераздельно переплетены, и интересы обеих требуют, чтобы общее для всех правительство не позволяло семенам расовой ненависти всходить под прикрытием закона».
Или другой пример — особое мнение судьи Джексона в деле Корематсу против Соединенных Штатов, когда в 1944 году суд признал конституционным военный приказ, предписывавший интернирование американцев японского происхождения на Западном побережье. Он писал:
«Военный приказ, каким бы неконституционным он ни был, не может действовать дольше, чем существует военная, чрезвычайная ситуация… Но как только судебное мнение истолковывает Конституцию таким образом, чтобы оправдать данный приказ, суд навечно оправдывает принцип расовой дискриминации в уголовном судопроизводстве и в перемещении американских граждан. Этот принцип останется лежать, как заряженное оружие, готовое лечь в руку любой власти, которая сможет представить достаточно убедительные причины для его использования… Всякий, знакомый с работой судебной системы, знает о принципе, который судья Кардозо описал как «склонность принципа распространяться до пределов своей логики». Военный командир может преступить конституционные принципы, и это будет случайностью. Но если мы рассмотрим этот приказ и одобрим, он возводится в ранг конституционного принципа. Он начинает самостоятельное развитие, и все, что из него вытекает, будет подобно ему».
У особого мнения судьи Верховного Суда США появляется гораздо больше шансов стать в будущем решением Верховного Суда США, если к этому мнению присоединяются еще три судьи, т. е. когда решение принимается голосованием 5:4. У оставшихся в меньшинстве по конституционным делам, в которых доктрина stare decisis соблюдается менее строго, появляется возможность в будущем добиться пересмотра состоявшегося решения. Бывало, что при появлении вакансий в составе суда подбор кандидатов осуществлялся президентом США таким образом, чтобы осуществить пересмотр решения Верховного Суда США.
Но никто не станет отрицать, что особое мнение выступает как очень важный канал информирования общественности о сути юридических дискуссий, протекающих в Суде.
Это внешне судьи Верховного Суда США выглядят как воплощение спокойствия. «Мы все здесь очень спокойны, но это спокойствие — эпицентра тайфуна». Этими словами судья Верховного Суда США Оливер Уэнделл Холме, великий диссидент, прославившийся своими особыми мнениями, описывал суд в 1913 году.
А ведь общество очень заинтересовано в информации о сути и глубине юридических дискуссий по самым важным юридическим проблемам. С этой точки зрения нельзя не согласиться с А. Скалиа, который считает, что система особых мнений превратила Верховный Суд США в центральную арену современных юридических дебатов и превратила его решения из простой записи аргументированных правовых решений в нечто вроде «Истории американской правовой философии с комментариями».
Что касается внутренних последствий особых мнений судей в США, то оно означает их воздействие на сам суд. Это может быть и эффект со знаком «минус» (раздоры между судьями). Можно вспомнить, что председатель итальянского Конституционного суда Энрико де Никола в 1957 году ушел добровольно в отставку, поскольку некоторые из четырнадцати судей, заседавших с ним в Суде, часто высказывали свое особое мнение.
Но ведь особое мнение способно породить эффект со знаком «плюс», если большинство судей, учитывая особое мнение, совершенствует аргументы, добиваясь большей убедительности.
Особое мнение — это форма самоконтроля в высших судах, решения которых носят окончательный характер. Судья Верховного Суда США Джексон писал:
«Пересмотр решения по делу вышестоящим судом не является доказательством того, что справедливость восторжествовала. У меня нет сомнений в том, что если бы существовал «высший» Верховный Суд, то значительная часть пересмотренных нами решений из судов штатов пересматривалась бы там обратно. Наши решения окончательны не потому, что они непогрешимы; они непогрешимы потому, что они окончательны».
Мне кажется чрезвычайно занимательным рассмотреть вопрос о публикации особого мнения судьи с точки зрения конституционного права свободно передавать информацию (ст.29 Конституции РФ). Статья 29 Конституции России корреспондирует статье 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В ней содержится норма, предусматривающая, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей.
Вместе с тем, как говорится в части второй статьи 10, осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
Данные положения вполне могут быть применимы к праву судьи высказывать и распространять свое особое мнение.
Действительно, следует признать, что, осуществляя свое право, судья должен понимать, что оно налагает серьезные обязанности и предполагает позитивную ответственность, а поэтому должно быть сопряжено в демократическом обществе с определенными формальностями. Опираясь на норму ст.10 (часть 2) Конвенции, можно попытаться определить границы, или пределы осуществления права судьи на публикацию и распространение своего особого мнения. На наш взгляд, поиск этих пределов необходим, поскольку при осуществлении права на распространение особого мнения необходимо учитывать такой публичный интерес, как «обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия». Поэтому нельзя в особом мнении написать, что решение Конституционного Суда России является, допустим — «абсурдным».
Учитывая «ограничения… необходимые в демократическом обществе», нельзя использовать особое мнение для высказывания заявлений, носящих политический характер, ибо судья Конституционного Суда в силу императивных требований закона должен быть аполитичен.
Необходимо учитывать, что пределы осуществления права судьи заявлять и распространять особое мнение связаны, проистекают и из необходимости «предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально».
Вряд ли допустимо с помощью особого мнения разглашать информацию о том, что происходило в совещательной комнате, какую позицию выказывали те или иные судьи. Эта информация носит конфиденциальный характер, и на нее распространяется правовой режим служебной тайны (ст.139 Гражданского кодекса РФ).
Возвращаясь к действующей сейчас редакции ст.76 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», позволю себе вывод из всего вышеизложенного —внесенные изменения в статью об особом мнении судьи Конституционного Суда РФ не связаны с какими-либо объективными, назревшими общественными потребностями и не могут быть отнесены к проявлениям дальновидной продуманности со стороны федерального законодателя. И, что называется, «вместо заключения»: стоит ли всякий раз, когда делается шаг вперед и два шага назад, называть это высокопарно «судебной реформой»?
Примечания
1 Процессуальное право. Энциклопедический словарь. М. 2003. С.312.
2Stare decisis(лат.) — обозначение принципа, согласно которому «по умолчанию» нужно следовать прецеденту, если нет аргументов против такого поведения. Суть этого латинского словосочетания передается фразой «let the decision stay», что значит примерно «пусть решение остается». — Прим. ред.
3 Выступление судьи Антонина Скалиа на заседании Исторического общества Верховного Суда США 13.06.94 (личный архив автора).