Новая редакция Ст. 128 ГК РФ

К объектам гражданских прав относятся вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права); результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

Комментарий к Ст. 128 ГК РФ

1. Комментируемая статья содержит закрытый перечень материальных благ, относящихся к объектам гражданских прав и обязанностей:

— вещи (ст. ст. 130 — 136, 140, 141 гл. 7 ГК РФ);

— иное имущество; — работы и услуги;

— информация (ст. 139 ГК РФ);

— охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 138 ГК РФ);

— нематериальные блага (гл. 8 ГК РФ).

2. Наиболее распространенный и значимый объект гражданского права — вещи. Следует иметь в виду, что вещь в гражданском праве — это юридическое понятие, не всегда соответствующее предмету материального мира. Например, некоторые материальные объекты (космические тела, планеты и т.д.) не являются вещами в правовом значении этого понятия. И напротив, бездокументарная ценная бумага, не имеющая материального выражения, в силу закона признается вещью и т.д. К вещам также относят и такие объекты, как электроэнергия, газ и иные, подобные им.

Наука.

Вещи в гражданском праве — предметы окружающей действительности, способные удовлетворять потребности субъектов гражданских правоотношений, контролироваться (управляться) ими и быть в их обладании.

А.А.Евстифеев

Наука.

Под вещами понимаются предметы, имеющие материально-телесную субстанцию: тела в твердом, жидком и газообразном состоянии. Это — объекты живой и неживой природы. При этом имеется в виду, что такие вещи освоены и доступны человеку и обществу и потому могут быть объектами гражданских прав физических и юридических лиц, Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований. По мере развития науки и техники число таких объектов гражданских прав постоянно возрастает.

В.П.Мозолин

3. Гражданское право позволяет классифицировать вещи на следующие группы:

а) вещи движимые и недвижимые;

б) средства производства и предметы потребления;

в) вещи потребляемые и непотребляемые;

г) вещи делимые и неделимые;

д) вещи индивидуально-определенные и родовые;

е) главная вещь и принадлежность;

ж) плоды, продукция и доходы;

з) вещи одушевленные и неодушевленные и т.д.

В основу приведенной классификации положены не только физические свойства объектов материального мира, но и их назначение, различие правовых режимов и ряд иных особенностей, имеющих юридическое значение.

Наука.

Основное назначение вещей состоит в удовлетворении конкретных потребностей людей и общества. Особую категорию вещей в гражданском праве составляют деньги и ценные бумаги как инструменты закрепленных в них прав. Они выполняют своего рода посреднические функции, обеспечивая доступ к конкретным материальным ценностям, непосредственно служащим удовлетворению потребностей людей и общества в питании, жилье, одежде, транспорте, в организации и ведении производства и т.д.

В.П.Мозолин

4. Комментируемая статья предусматривает в качестве объекта гражданских прав имущество. К имуществу следует относить совокупность вещей и имущественных прав (см., напр., ст. ст. 24, 209 ГК РФ).

Судебная практика.

Предметом спора между истцом и ответчиком является программа как доводимая до зрителей (слушателей) информация о времени выхода в эфир скомпонованных определенным образом теле- и радиопередач. Такая информация, опубликованная ранее в другой газете, стала общедоступной, и, кроме того, изложенная в обычной (неоригинальной) форме, она не образует самостоятельного произведения (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28.09.1999 N 47).

1. Под объектами гражданских прав (гражданских правоотношений) принято понимать те объекты, по поводу которых существуют соответствующие права (правоотношения).

Все перечисленные в комментируемой статье объекты могут быть подразделены на две большие группы: 1) материальные блага; 2) нематериальные блага.

К первой группе следует отнести вещи, иное имущество, работы, услуги, интеллектуальную собственность (за исключением права авторства).

Во вторую группу входят нематериальные блага, такие как жизнь и здоровье, достоинство личности и т.д.

2. К вещам традиционно относят предметы материального мира, которые могут быть в обладании человека и которые служат удовлетворению его потребностей. Вещами являются предметы одежды, транспортные средства, здания, сооружения и т.д. и т.п. Прямо не называя вещами животных, ГК РФ предусматривает, что к животным применяются общие правила об имуществе постольку, поскольку законом или иными правовыми актами не установлено иное (см. ст. 137 ГК и комментарий к ней). В связи с этим иногда вещи подразделяют на одушевленные и неодушевленные.

В комментируемой статье особо выделены такие вещи, как деньги и ценные бумаги. По-видимому, это сделано с учетом той роли, которую выполняют эти объекты гражданских прав (см. о них ст. ст. 140, 142 — 149 ГК и комментарий к ним).

3. Вещи классифицируются по различным основаниям. Естественно, каждая классификация имеет правовое значение, т.е. применительно к отдельным видам вещей установлены различные правила.

В первую очередь следует отметить подразделение всех вещей на:

— полностью оборотоспособные;

— ограниченные в обороте;

— изъятые из оборота (см. ст. 129 ГК и комментарий к ней).

Чрезвычайно важное значение имеет классификация вещей на движимые и недвижимые (наиболее общие положения об этом — ст. ст. 130 — 132 ГК и комментарий к ним).

Бывают вещи индивидуально-определенные и определяемые родовыми признаками. Вещами, определяемыми родовыми признаками (еще их называют родовыми вещами), признают такие, которые индивидуализируются путем указания на их родовую принадлежность, качественное состояние и количественную меру (1 т нефти, 100 кг зерна и т.п.). Индивидуально-определенными считаются вещи, индивидуализация которых осуществляется путем выделения из рода им подобных. Они физически отграничиваются от вещей того же рода, могут быть индивидуализированы путем фиксации наименования вещи и указания номера (например, часы «Полет» N…) и другими способами. Индивидуально-определенными являются и уникальные (единственные в своем роде) вещи (например, картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи»).

Правовое значение данного подразделения вещей проявляется, в частности, в том, что предметом одного договора может быть только индивидуально-определенная вещь, а другого — лишь родовая. Так, по договору займа заимодавец передает в собственность заемщика деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества (ст. 807 ГК). Индивидуально-определенные вещи не могут быть предметом договора займа. Недвижимость — это всегда индивидуально-определенная вещь. Индивидуализация объекта недвижимости производится путем присвоения ему кадастрового номера. В договоре продажи недвижимости должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества (ст. 554 ГК).

4. Когда в рассматриваемой статье говорится об ином имуществе как объекте гражданских прав, то имеются в виду имущественные права и обязанности. Так, в установленном законом порядке один субъект может уступить другому принадлежащее ему право (требование) или принять на себя чью-либо обязанность (ст. ст. 382 — 392 ГК). Предметом договора дарения, кроме прочего, может быть имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу. По договору дарения даритель может освободить или обязаться освободить одаряемого от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (ст. 572 ГК).

5. Самым распространенным договором, связанным с выполнением работ, является договор подряда. Согласно ст. 702 ГК РФ по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его.

Оказание услуг похоже на выполнение работ. Но, во-первых, при оказании услуг деятельность обязанной стороны неотделима от результата этой деятельности. Так, при выполнении работ (например, изготовление вещи) заказчика обычно не интересует, как организована работа, отношения складываются по поводу: а) выполнения работ; б) передачи результата заказчику. Кстати, работы могут быть выполнены, а результат не передан. Иное дело при оказании услуг. Например, когда осуществляется деятельность по перемещению груза из пункта А в пункт Б, то, во-первых, ее результат (груз оказался в пункте Б) неотделим от самой деятельности. Во-вторых, при оказании услуг нет овеществленного результата (новый предмет не появляется).

Общие правила о возмездном оказании услуг сосредоточены в гл. 39 ГК РФ (ст. ст. 779 — 783). В соответствии со ст. 779 Кодекса по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги. В данной статье предлагается неисчерпывающий перечень договоров по оказанию услуг: связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консультационных, информационных услуг, услуг по обучению, туристическому обслуживанию и иных. Кроме того, в Кодексе предусматриваются отдельные нормы о таких услугах, как перевозка (ст. ст. 784 — 800), транспортная экспедиция (ст. ст. 801 — 806), хранение (ст. ст. 886 — 926), поручение (ст. ст. 971 — 979) и др.

6. К охраняемым результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации ст. 1225 ГК РФ относит произведения науки, литературы и искусства; программы для электронных вычислительных машин (программы для ЭВМ); базы данных; исполнения; фонограммы; сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание организаций эфирного или кабельного вещания); изобретения; полезные модели; промышленные образцы; селекционные достижения; топологии интегральных микросхем; секреты производства (ноу-хау); фирменные наименования; товарные знаки и знаки обслуживания; наименования мест происхождения товаров; коммерческие обозначения.

Под объектами права понимается то, на что направлены права и обязанности субъектов правоотношений, ради чего они действуют с целью реализации своих прав и обязанностей в таких отношениях. Согласно ст. 177 ГК Украины объектами гражданских прав являются вещи, в том числе деньги и ценные бумаги, иное имущество, имущественные права, результаты работ, услуги, результаты интеллектуальной деятельности, информация, а также другие материальные и нематериальные права.

Специалисты по договорным правоотношениям компании K&S partners предоставляют услуги клиентам по следующим спорным вопросам: о взыскании задолженности за предоставление услуг по обслуживанию дома и придомовой территории (квартплата); о признании недействительным договора дарения жилого дома; о признании недействительным договора аренды; об обязательстве совершить определенные действия; о решении разногласий, возникших при заключении договора; об изменении условий договора; о внесении изменений в договор аренды земли; о признании договора подряда недействительным; о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка; о признании недействительным договора купли-продажи производственного помещения; о расторжении договора аренды недвижимого имущества; о признании недействительным договора поручительства к кредитному соглашению; об обязательствах устранить препятствия в пользование арендованным по договору аренды имуществом; о взыскании задолженности; об устранении препятствий в осуществлении предпринимательской деятельности.

Но одной из проблем, которая возникает при применении гражданско-правовых норм на практике, является отсутствие единой терминологии при определении многих понятий, в частности об определении таких понятий как «товар», «имущество» и «продукция».

Определяя объект договора купли-продажи, законодатель предпочитает таким терминам как «имущество» и «товар», на что прямо указывает ст. 655 ГК Украины. Понятие «имущество» указано в ст. 190 ГК Украины, зато как понятие товара отсутствует. Но можно сделать вывод ч. 1 ст. 656 ГК Украины, под товаром подразумеваются только материальные вещи. На законодательном уровне понятие «товар» определяется как:

1) любая продукция, услуги, работы, права интеллектуальной собственности и другие неимущественные права, предназначенные для продажи (возмездной передачи) (Закон Украины «О внешнеэкономической деятельности» от 16.04.1991 р. № 959-XII);

2) любая продукция, предназначенная для продажи (Закон Украины «О защите национального товаропроизводителя от демпингового импорта» от 22.12.1998 р. № 330-XIV);

Таким образом, термин «имущество» является равнозначным с понятием «товар», потому что если проанализировать предоставленные выше определения можно сделать вывод, что «товар» — это имущество, предназначенное для продажи (возмездной передачи).

К договору поставки законодатель использовал понятие «товар» в ГК Украины, подчеркивая потребительском характере вещей. Однако в ГК Украины законодатель оперирует терминами «товар» (ч. 1 ст. 265), «продукция» и «изделия» (ч.1 ст. 266). Надо согласиться с мнением ученых, которые считают, что использовав в определении понятия «договор поставки» указаны сроки, но не определив их сущности, законодатель создал проблему разграничения этих терминов на практике.

УДК 347.1(47+57)
DOI: 10.17072/1995-4190-2015-4-34-46

Категория «гражданский оборот» в частном праве России и иных постсоветских государств

Ю.В. Виниченко

Кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой гражданского права и процесса

Байкальский государственный университет экономики и права

664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Введение: статья посвящена сравнительному анализу законодательных и доктринальных положений России и ряда постсоветских государств (Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Молдовы, Таджикистана, Узбекистана, Украины), связанных с категорией «гражданский оборот».Цель: сформировать более полное представление о понятии «гражданский оборот» в целях решения задачи определения его содержания. Методы: использованы общенаучные и частнонаучные способы познания, ключевое значение среди которых для получения итоговых выводов имели формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Результаты: выявлены сходство и различия легального закрепления и доктринального понимания категории «гражданский оборот» в указанных странах. Обоснован тезис о наднациональном характере проблемы понимания гражданского оборота. Выводы: можно говорить о неэффективности сравнительно-правового метода в вопросе определения содержания отдельных правовых категорий (в отличие от исследования определенных правовых институтов); о том, что одной из актуальных задач современной юридической науки является системная разработкамакроюридического понятийно-категориального аппарата, в который, по мнению автора, входит и категория «гражданский оборот».

Ключевые слова: гражданский оборот; оборот; экономический оборот;
оборотоспособность объектов гражданских прав; введение объектов в гражданский оборот;
СНГ; сравнительно-правовой метод

Введение

Понятие «гражданский оборот» достаточно широко используется в российском законодательстве, науке и практике. В то же время единое понимание данной категории в отечественной цивилистике отсутствует, что помимо связанных с этим теоретических дискуссий порождает определенные сложности на практике, например при толковании и применении норм, содержащих такое понятие, как «введение в гражданский оборот».

Обращение в данной связи к опыту законодательного использования и доктринальной трактовки понятия «гражданский оборот» других государств представляет несомненный интерес, поскольку, как можно полагать, это позволит сформировать более полное представление о данном понятии и таким образом может способствовать решению задачи определения его содержания. Сопоставительный анализ релевантных положений права России и постсоветских стран, которому и посвящена настоящая работа, при этом видится особенно актуальным, учитывая как тесные социо-культурные, экономические, политико-правовые и иные связи наших государств, так и активизацию интеграционных процессов, предполагающих в том числе унификацию правовых норм разных стран – членов соответствующих интеграционных объединений.

Законодательная фиксация понятия
«гражданский оборот»

В российском гражданском законодательстве понятие «гражданский оборот» используется в основном (более 20 раз) в части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), в частности в нормах, содержащих такое словосочетание, как введение (объектов) в гражданский оборот (ст. 1272; п. 2 ст. 1274; п. 1 ст. 1302; ст. 1325; ст. 1344 и др.). Для сравнения: в части первой ГК РФ , закрепляющей общие положения, оно содержится в тексте лишь восьми норм, более половины из которых принята только в 2013–2014 гг. .

Так, уже привычным является упоминание гражданского оборота в нормах: п. 2. ст. 15 ГК РФ «Возмещение убытков» – при определении упущенной выгоды (как неполученных доходов, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено); п. 1. ст. 2 ГК РФ «Отношения, регулируемые гражданским законодательством», согласно которому гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота. Выражение «участники гражданского оборота» содержится также в нормах п. 1 ст. 1192 ГК РФ (часть третья ), а с принятием Федерального закона от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ – в абз. 3 п. 2 ст. 51 ГК РФ. В рамках сложившегося словоупотребления («участие в гражданском обороте», «обычные условия гражданского оборота») получил закрепление рассматриваемый термин в ряде норм, введенных Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ – п. 4 ст. 49, абз. 2 п. 1 ст. 53.1 (новой) ГК РФ.

Новеллами, введенными Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ , являются правила, посвященные защите нематериальных благ (чести, достоинства, деловой репутации, изображения и частной жизни гражданина) и устанавливающие, что изъятию и уничтожению без какой бы то ни было компенсации подлежат изготовленные в целяхвведения в гражданский оборот экземпляры материальных носителей, которые содержат сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, незаконно полученную информацию о его частной жизни либо его неправомерно полученное или используемое изображение (п. 4 ст. 152; п. 2 ст. 152.1; п. 4 ст. 152.2).

Аналогичным образом используется рассматриваемый термин и в гражданском законодательстве большинства постсоветских государств, получив закрепление в составе следующих выражений:

Выделяются из общего ряда также ст. 136 ГК Азербайджана и ст. 286 ГК Молдовы , озаглавленные «Гражданский оборот вещей», и ст. 23 ГК Киргизии «Объекты гражданских прав в гражданском обороте»: в абсолютном большинстве Гражданских кодексов постсоветских государств, равно как и в Модельном ГК СНГ , статьи, оформляющие идентичные по содержанию положения (о свободных в (гражданском) обороте, ограниченно оборотоспособных и изъятыхиз (гражданского) оборота объектах), называются иначе – «Оборотоспособность объектов гражданских прав» (ст. 24 Модельного ГК СНГ, ст. 129 ГК РБ, ст. 116 ГК Казахстана , ст. 129 ГК РФ, ст. 141 ГК Таджикистана, ст. 82 ГК Узбекистана, ст. 178 ГК Украины ). При этом дело, безусловно, не только и столько в названии. Вопрос в другом – в определении понятия «оборотоспособность», а точнее, в содержательном наполнении категории «оборот», к которому «способны» либо «не способны» объекты: в частности, является ли она тождественной понятию «гражданский оборот». Заметим, что данный вопрос значим исключительно с позиций правоведения и правоприменения; с точки зрения лингвистики ответ на него очевиден – соответствующие терминам «оборот» и «гражданский оборот» понятия будут соотноситься как род и вид.

Доктринальное понимание термина
гражданского оборота

Вотсутствие легальной дефиниции, в российской цивилистике «исходной точкой» при формулировании понятия гражданского оборота, как правило, являются именно положения об оборотоспособности объектов гражданских прав, включая правила одноименной ст. 129 ГК РФ (см., например,), а именно ее п. 1, в соответствии с которым «объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не ограничены в обороте». Однако, как можно увидеть, выражение «гражданский оборот» в приведенной норме не содержится; отсутствует оно и в положениях других трех пунктов данной статьи. Таким образом, как «гражданский оборот» российские ученые интерпретируют используемый законодателем термин «оборот».

Методологическим основанием подобного толкования является один из «классических» постулатов, связанных с пониманием термина гражданского оборота: что гражданский оборот является правовой формой экономического оборота . Как следствие, широко признанным является тезис, согласно которому гражданский оборот представляет собой переход правна те или иные блага, в то время как переход самих благ образует оборот экономический . Исходя из этого, а также учитывая, что в норме п. 1 ст. 129 ГК РФ употребляется термин «правопреемство» и делается вывод, что, несмотря на использование слова «оборот», в данной статье говорится о гражданском обороте объектов.

Между тем подобным образом (как гражданский оборот) термин «оборот» может быть истолкован далеко не всегда. Иным, как представляется, является его смысл, например, в норме п. 2 ст. 152.1 ГК РФ, которая гласит: «Изготовленные в целях введения в гражданский оборот, а также находящиеся в обороте экземпляры материальных носителей, содержащих изображение гражданина, полученное или используемое с нарушением пункта 1 настоящей статьи, подлежат на основании судебного решения изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации». Одновременное использование в тексте данной нормы и термина «оборот», и выражения «гражданский оборот» дает основание для вывода о разграничении законодателем как самих указанных терминов, так и соответствующих им понятий; в противном случае (при их отождествлении) логично предположить, что формулировка данного правила была бы другой: «Изготовленные в целях введения в гражданский оборот, а также находящиеся в нем…» Принимая во внимание, что в рассматриваемой норме прямо говорится о нахождении в обороте и изъятии из него материальных объектов, являющихся согласно отмеченному традиционному пониманию объектами экономического, а не гражданского оборота, можно заключить, что в данном случае под термином «оборот» подразумевается экономический оборот.

Таким образом, один и тот же термин – «оборот» – может быть интерпретирован и как гражданский оборот, и как экономический оборот, причем однозначно и категорично утверждать, что именно та или иная его трактовка является подлинной, по нашему убеждению, невозможно.

Исходя из отмеченной неоднозначности термина «оборот» различные смысловые оттенки может иметь и термин «оборотоспособность», означая способность объекта либо (1) к экономическому обороту (суть – к его фактической передаче), либо (2) к гражданскому обороту (к переходу прав на него). Например, В.А. Белов, ранее связывавший оборотоспособность объектов гражданских прав с понятием гражданского оборота, позднее указывает на экономический оборот (ср. и ). Однако в целом в российской цивилистической доктрине данный вопрос является открытым; более того, в контексте проблемы оборотоспособности объектов гражданских прав, равно как и проблемы определения понятия «гражданский оборот», учеными он, как правило, даже не ставится.

Подобная вариативность толкования отдельных законодательно используемых терминов (обусловленная при этом не столько полисемией, т.е. многозначностью слов , сколько отсутствием единообразного подхода к их пониманию в правоведении) приводит к тому, что применение правовых норм, содержащих такие термины, оказывается скорее интуитивным, нежели логически обоснованным. В то же время от их интерпретации зависит наступление совершенно определенных правовых последствий.

В качестве примера можно указать на правило ст. 1487 ГК РФ «Исчерпание исключительного права на товарный знак», согласно которому «не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия» (курсив наш. – Ю.В.). Одним из ключевых при применении данной нормы является вопрос о том, какие действия могут признаваться введением объекта в гражданский оборот, а именно только ли те, которые связаны с переходом прав на объекты (в частности, первая продажа или иная передача товара, маркированного товарным знаком), либо понятие «введение в гражданский оборот» охватывает также случаи производства (изготовления) объектов, их ввоза на территорию РФ и др., с переходом прав не связанные.

Нормы законодательства дать однозначный ответ на данный вопрос не позволяют. С одной стороны, первый из указанных вариантов толкования соответствует тому понятию гражданского оборота, которое на основании его традиционной доктринальной трактовки формулируют путем логического анализа (общего) правила п. 1 ст. 129 ГК РФ, гласящего о переходе объектов от одного лица к другому. С другой стороны, в соответствии с (специальной) нормой подп. 1) п. 2 ст. 1484 ГК РФ, исключительное право на товарный знак может быть осуществлено путем размещения товарного знака на товарах, «которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либоввозятся на территорию Российской Федерации». Из приведенной нормы следует, что производство признается способом (по сути, моментом) введения товаров в гражданский оборот. Что касается ввоза на территорию РФ, то в данном случае в числе способов введения товаров в гражданский оборот он непосредственно не назван и обозначен как способ осуществления исключительного права на товарный знак; вместе с тем перечень способов введения товаров в гражданский оборот в цитируемой норме является открытым, что, полагаем, не исключает возможность включения в него и ввоза на территорию РФ, как это имеет место в других статьях ГК РФ (см.: подп. 1) п. 2 ст. 1358, подп. 6) ст. 1359, подп. 2) п. 2 ст. 1454). Таким образом, решение вопроса об исчерпании права в каждом отдельном случае во многом определяется процессуальной позицией и умением интерпретатора (представителя стороны по делу).

В данной связи необходимо обратить внимание на то, что практически во всех нормах ГК РФ, содержащих выражение «введение в гражданский оборот», в качестве объектов «ввода» указываются материальные субстанции (в частности, «экземпляры материальных носителей» (п. 2 ст. 152.1, п. 4 ст. 152.2); «товары» (п. 2 ст. 1484, п. 2 ст. 1486, ст. 1487);»продукт» (п. 2 ст. 1358, подп. 6 ст. 1359) и т. п.), притом, что согласно преобладающему доктринальному толкованию п. 1 ст. 129 ГК РФ объектами гражданского оборота, повторим, выступают субъективные права.Исходя из этого можно предположить, что в формулировке «введение в гражданский оборот» в действительности имеется в виду экономический оборот объектов, зачастую, но не всегда сопровождающийся и переходом прав на них (как, например, при ввозе на территорию РФ). На наш взгляд, допустим и более общий вывод – о необходимости изменения понимания самого гражданского оборота, в частности признания гражданского оборота и экономического оборота суть одним и тем же явлением реальности, различные характеристики (признаки, свойства и т.д.) которого составляют предмет познания разных отраслей науки – правоведения и экономической теории.

Так или иначе, позиция российского законодателя по данному вопросу не является очевидной: наряду с выражением «введение в гражданский оборот» (см.: п. 4 ст. 152; п. 2 ст. 152.1; п. 4 ст. 152.2; ст. 1272; п. 2 ст. 1274; п. 1 ст. 1302; ст. 1325;ст. 1344 и др. ГК РФ), в нормах ГК используется также выражение «введение в оборот» (см.: п. 2 ст. 1515; п. 1 ст. 1537 ГК РФ). Тождественны ли они по смыслу либо подобное словоупотребление не случайно и законодатель разграничивает их – остается неясным. Не явно и то, почему преимущественно используемому в ГК РФ словосочетанию «введение в гражданский оборот» противостоит только «изъятие из оборота» (см.: п. 2 ст. 152.1; п. 4, 5 ст. 1252; п. 2 ст. 1515; п. 1 ст. 1537 ГК РФ): представляется, что если объект введен в гражданский оборот, то и изыматься он должен также из гражданского оборота.

Сходной является познавательная ситуация относительно категории «гражданский оборот» и в иных постсоветских государствах. Аналогично большинству российских исследователей, ученые «близкого зарубежья» раскрывают содержание данного понятия в рамках вопроса об оборотоспособности объектов гражданских прав, так же рассуждая при этом о правовой форме экономического оборота и так же не проводя четкого разграничения между понятиями «оборот» и «гражданский оборот».

Так, анализируя вопрос об обороте природных ресурсов, украинский ученый К. Пейчев пишет: «Поскольку мы рассматриваем оборот природных ресурсов как элемент общественных отношений, которые подлежит правовому регулированию, логичным будет вести речь о переходе прав (а не природного объекта) от одного лица к другому. Таким образом, как родовое понятие относительно категории «оборот природных ресурсов” мы будем рассматривать термин «переход прав”» . Аналогичный вывод делает В.В. Носик, отмечая, что «в юридическом смысле понятие «оборот земельных участков” тождественно понятию «переход прав на земельные участки”» .

В одном из комментариев к Гражданскому кодексу Республики Казахстан при разъяснении правил п. 2 и п. 4 ст. 116 «Оборотоспособность объектов гражданских прав» используется термин «гражданский оборот», притом, что в самих комментируемых нормах данное выражение отсутствует. В частности, п. 2 ст. 116 ГК РК закрепляет норму, идентичную по содержанию ранее имевшейся и в ГК РФ: «Виды вещей, отчуждение которых не допускается (вещи, изъятые из оборота), должны быть прямо указаны в законодательных актах». Норма п. 4 ст. 116 ГК РК гласит следующее: «Личные неимущественные блага и права неотчуждаемы и непередаваемы иным способом, за исключением случаев, установленных законодательными актами». В качестве общего замечания в комментарии к данной статье указано: «Оборот объектов гражданских прав – это юридическая форма экономического оборота товаров как необходимой стороны рыночной экономики» .

При освещении вопроса об оборотоспособности вещей термин «гражданский оборот» неоднократно используется и в казахстанской учебной цивилистической литературе. В частности, С.В. Скрябин указывает на то, что «одним из главных оснований для классификации вещей и определения правового режима является их гражданскаяоборотоспособность (ст. 116 ГК РК)», и отмечает, что «по этому основанию выделяются три категории объектов: 1) вещи, изъятые из гражданского оборота; 2) вещи, ограниченные в гражданском обороте; 3) вещи, находящиеся в гражданскомобороте» . Повторим, что в тексте нормы ст. 116 ГК РК употребляется термин (просто) «оборот».

Результаты

Возвращаясь в данной связи к вопросу о легальном использовании выражения «гражданский оборот», можно констатировать, что законодатели всех рассмотренных постсоветских государств проявляют терминологическую непоследовательность, не разграничивая четко термины «гражданский оборот» и «оборот», а также различно обозначая сами объекты (гражданского) оборота.

По-видимому, как тождественные употребляются термины «гражданский оборот» и «оборот» в ГК Молдовы: ст. 286 кодекса озаглавлена «Гражданский оборот вещей», в то время как в тексте содержащейся в ней нормы говорится о нахождении вещей в обороте. Однако в других правилах кодекса речь идет о нахождении объектов в гражданском обороте (п. (1) ст. 114, п. (2) ст. 206). Объектами (гражданского) оборота в ГК Молдовы называются и вещи (ст. 286), и имущество (п. (1) ст. 114), и (абстрактно) «предмет сделки» (п. (2) ст. 206).

Характерной является отмеченная ситуация и для гражданского законодательства Азербайджана, в котором понятие «гражданский оборот», будучи привлеченным при определении цели ГК, положено в основу всей системы гражданского законодательства. Отступая от принципа терминологического единообразия, законодатель помимо выражения «гражданский оборот» легально закрепляет также термин «оборот»(широко используемый, в том числе, в выражениях:»залог товаров в обороте» – ст. 300.0.6, 306; «обычаи делового оборота» – ст. 390.7, 404.2, 409.3, 422.2.4, 423.1, 425.1, 427.4, 428.2, 571.2, 586.2, 590.2, 629.1, 631.2, 780.1.3, 789.4, 792.2, 815.2, 946.1, 958, 972.1, 973.1, 973.3, 977.2, 984.2, а также в выражении «условия оборота» – ст. 422.2.2 ГК Азербайджана). Так, в нормахст. 136.2,747-2ГК Азербайджана, равно как и в (специальном) законе Азербайджанской Республики от 23 декабря 2003 г. № 565-IIQ , речь идет о вещах (предметах), изъятых из гражданского оборота, в то же время в положениях ст. 136.1, 136.3, 276.1 Кодекса говорится о (просто) обороте; норма ст. 1128.4 ГК Азербайджана содержит выражение «включение в оборот», однако в ст. 4 говорится об объектах, «не выведенных» из гражданского оборота. При этом если в одних нормах, в том числе приведенных выше,термин «оборот», скорее всего, следует толковать по общему смыслу ст. 136 ГК Азербайджана, т.е. как гражданский оборот, то в других нормах Кодекса данный термин имеет иное, явно экономическое, значение (например, в ст. 790.3.2, устанавливающей обязанность торгового представителя «достигать минимального оборота (квоты) по заказам или договорам», и в ст. 792.1, согласно которой «торговый агент имеет право на получение стабильного месячного вознаграждения и (или) вознаграждения, зависящего от оборота или размера сделок (комиссионное вознаграждение)»).

Наиболее «пестрой» является терминологическая картина по рассматриваемому вопросу в украинском законодательстве, в котором наряду с терминами «оборот» и «гражданский оборот» («цивільний оборот») используются такие выражения, как «господарський оборот» (ст. 1 закона Украины «О защите экономической конкуренции» ), «обіг» (п. 3 ч. 1, ч. 2 ст. 195 ГК Украины, п. 15 разд. X Земельного кодекса Украины ), «господарський обіг» (п. 4 ст. 167, п. 3 ст. 207 Земельного кодекса Украины). Синонимичными выражению «гражданский оборот» данные термины, полагаем, не являются, в том числе принимая во внимание наличие в Украине кроме Гражданского также Хозяйственного кодекса . Термин «оборот» в большей степени используется как раз в актах хозяйственного законодательства; в ГК Украины он употребляется главным образом не в «чистом» виде (это делается только дважды, в ст. 178), а в словосочетаниях «обычаи делового оборота» (порядка 25 раз) и «гражданский оборот» (ст. 178; ч. 1 ст. 195; ч. 3 ст. 180; п. 3, 4 ч. 2 ст. 432; ч. 2 ст. 1116). При этом, судя по контексту, при использовании термина «оборот» речь идет, скорее всего, об обороте в экономическом смысле. Так, в определении товарного рынка (ст. 1 закона Украины «О защите экономической конкуренции») как сферы оборота товаров содержатся такие экономические термины, как «спрос» и «предложение». Экономическим, по сути, является, на наш взгляд, содержание нормы ч. 2 ст. 24 данного закона, устанавливающей правила расчета объемов реализации товаров – они определяются исходя из суммы дохода (выручки) от реализации продукции (товаров, работ, услуг) за вычетом суммы налога на добавленную стоимость, акцизного налога, других налогов или сборов, базой для налогообложения в которых является оборот за последний финансовый отчетный год, предшествовавший подаче заявления. В абз. 2 ч. 4 ст. 40 Хозяйственного кодекса Украины используется выражение «внутренний оборот» и при этом говорится о его доле в общем объеме валовой продукции предприятия.

Заключение

Итак, в доктринальном толковании и законодательном использовании понятия «гражданский оборот» в постсоветских государствах имеются как различия, так и сходство.

Безусловно, знание таких общих черт и особенностей способствует преодолению «национальной ограниченности правового мышления» и возможной гармонизации правовых систем различных государств, а также является крайне необходимым для непосредственных участников соответствующих отношений. В то же время полагаем, что сами по себе подобные результаты, хотя и представляют известный познавательный интерес, вряд ли имеют значительную научную и практическую ценность, поскольку решить проблему определения содержания понятия «гражданский оборот» не в состоянии.

Напротив, уже в первом приближении можно обнаружить наднациональный характер проблемы понимания гражданского оборота, а именно в равной мере свойственную праву различных государств терминологическую непоследовательность и, как следствие, категориальную неоднозначность гражданского оборота, что, как представляется, достаточно убедительно показало предпринятое нами исследование.

На этом основании позволим себе сделать вывод более общего характера: в вопросе содержательного наполнения отдельных правовых категорий (в отличие от исследования определенных правовых институтов) сравнительно-правовой метод не является столь эффективным.

Незначительная результативность данного метода при сопоставительном анализе законодательства и права России и стран СНГ, на наш взгляд, обусловлена еще и тем, что теоретическая база (концептуальная основа) сравниваемых правовых, в том числе законодательно закрепленных, положений разных стран в постсоветских государствах является общей. В современной белорусской, казахстанской, российской, украинской и иной цивилистической литературе авторы зачастую апеллируют к одним и тем же «авторитетам» – ученым общего для нас советского периода (применительно к гражданскому обороту – работам С.С. Алексеева, С.Н. Братуся, В.П. Гри­банова, О.С. Иоффе, О.А. Красавчикова, Р.О. Халфиной и др.), что a priori детерминирует идентичность трактовки отдельных юридических понятий. В то же время нередко такие «классические» взгляды идут вразрез либо не в полной мере согласуются с отдельными «новыми» законодательными положениями, не совпадают с трактовкой, складывающейся на уровне актуальной правоприменительной практики, либо нуждаются в переосмыслении с позиций современных теорий и концепций.

В данной связи одной из актуальных задач, стоящих перед современной юридической наукой, по нашему убеждению, является системная разработка макроюридического понятийно-категориального аппарата, в который, бесспорно, входит и категория «гражданский оборот».

Библиографический список

Следует заметить, что на момент принятия данного акта все рассматриваемые в настоящей работе государства являлись участниками либо членами СНГ, а нормы самого Модельного ГК СНГ, rак и, полагаем, изначально основанных на нем национальных ГК рассматриваемых стран, содержащие понятие «гражданский оборот», с тех пор изменений не претерпели.

• Поставить закладку
• Посмотреть закладки

Имущественные права в системе объектов гражданских прав

Карагусов Ф.,

кандидат юридических наук

В соответствии со ст. 115 ГК объектами гражданских прав могут быть имущественные и личные неимущественные блага и права. Имущественными правами авторы Комментария ГК называют гражданские субъективные права на имущественные блага, их приобретение, использование и отчуждение.1] Расшифровывая понятие имущественных благ и прав (т.е. имущества), ст. 115 ГК распространяет его на вещи, деньги, в том числе иностранную валюту, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права и другое имущество. Вместе с тем, ГК, как, впрочем, законодательство и теория многих западных стран, неоправданно мало внимания уделяет регулированию ряда важных вопросов, относящихся к правовому режиму таких объектов гражданских правоотношений, как сами гражданские (имущественные) права.

Шершеневич безусловно прав, что «вещи, составляющие объект юридических отношений, представляют наибольшее разнообразие сравнительно с другими объектами и поэтому необходимо остановиться на рассмотрении отдельных видов вещей».2] Исходя из этого, и гражданское законодательство все это время было ориентировано в основном на регулирование отношений, связанных с обращением вещей. Однако сегодня это положение требует определенной корректировки. Как отмечает И. Покровский, «превратившись главным образом в имущественное отношение, обязательство вступило на путь циркуляции и само сделалось объектом оборота… Право допускает переуступку требований и направляет свое внимание на то, чтобы создать более легкие формы для их циркуляции».3] Т.е. весь гражданский оборот сегодня представляет собой не юридически признаваемое движение вещей от одного субъекта к другому, а существование и обращение именно имущественных прав на активы, обладающие меновой стоимостью и потребительной стоимостью.

Возникновение субъективного гражданского права одновременно порождает необходимость соответствующего поведения субъектов гражданского правоотношения. Существование и осуществление этого права возможно только путем осуществления соответствующего осознаваемого поведения. Поэтому, являясь в совокупности с субъективной гражданской юридической обязанностью содержанием правоотношения, субъективное гражданское право одновременно представляет собой и объект этого правоотношения, регулируемый нормами закона в соответствии с тем режимом, который установлен для соответствующей категории имущественных прав (то есть для соответствующего поведения людей) при их возникновении, передаче и прекращении.

В казахстанском праве гражданское субъективное право есть юридически обеспеченная мера возможного поведения управомоченного лица, выражающаяся в возможности этого лица действовать определенным образом самому либо в возможности требовать от обязанного лица совершения определенных действий.4] Источники иностранного права развитых рыночных государств, в свою очередь, предлагают более детализированное определение этому понятию.

В частности, в американском праве, как и в казахстанском, термин «право» применяется в ряде аспектов. С позиций гражданского права интересным является такое понятие права, которое означает «в более узком значении, интерес или титул (правовое основание — Ф.К.) в отношении объекта имущества; справедливое и законное правомочие владеть, использовать или наслаждаться (извлекать выгоду — Ф.К.) им (этим объектом — Ф.К.), или передать либо пожертвовать его по своему усмотрению». Этот же термин означает «обеспечиваемое силой закона право требования одного лица к другому, согласно которому это второе лицо должно совершить определенное действие или не должно совершать это действие».5]

Эти определения, согласно цитируемому источнику, являются легальными, поскольку воспроизведены из 1 Закона об Имуществе. В данном случае термин «право» означает именно субъективное гражданское право. Американское право понятием «имущественное право» также объединяет права на материальные объекты (вещи), называемые объектами имущества, и права требования к третьим лицам.

Легальное определение понятия имущественного права также содержится в законодательстве Нидерландов. Так, ст.6 гл. 1 раздела 1 Книги 3 («Имущественные права») Гражданского кодекса Нидерландов закрепляет следующую дефиницию. «Права, которые могут передаваться, по отдельности или совместно с другим правом, или которые служат для получения правообладателем материальной выгоды, или которые приобретены в обмен за предоставленную или обещанную материальную выгоду, являются имущественными правами».6]

Нидерландское определение также подчеркивает материальный характер имущественного права. Более того, приведенная дефиниция закрепляет принцип оборотоспособности имущественного права.

Понимание имущественного права как объекта гражданских прав в казахстанской теории является сходным с законодательством и практикой зарубежных развитых стран.7] Однако казахстанское законодательство практически не содержит норм, которые бы составили правовую основу для обращения имущественных прав.

Вместе с тем, как известно, одной из задач гражданского законодательства является также предоставление юридической основы для обращения (передачи) имущественных прав. Имущественные права, не отличающиеся способностью к обращению, не представляют интереса для гражданского законодательства. Такая сущностная особенность подтверждена и содержанием ст. 116 ГК.

Имущественное право представляет собой правовое основание (титул) действовать в допустимых законом рамках или требовать от других субъектов совершения определенных действий, и оно должно иметь какую-то объективированную (материальную) форму его подтверждения. Однако такая форма зависит от природы соответствующего имущественного права.

Как правило, фактическое обладание вещью предполагает наличие у владельца вещного права на такую вещь. Однако, из фактического владения вещью невозможно установить природу (содержание) этого права, поскольку должно быть что-то действительно подтверждающее право собственности или право владения, или право залога и т.п. на данную вещь. Таким образом, подтверждением существования вещного права могут являться документы, признаваемые законом в качестве такого подтверждения. При этом обладание самой вещью (как не парадоксально это звучит) не всегда обязательно для того, чтобы подтвердить существование вещного права на нее, тем более, что, как отмечает профессор Басин Ю.Г., «в течение XIX и особенно XX веков в финансовый и товарный оборот все шире внедрялся способ замены движения реальных вещей и наличных денег движением их символов, выраженных и зафиксированных в бумажном документе».8]

Что касается обязательственных прав, то их существование может подтверждаться только документально. Ведь обязательственное имущественное права как притязание само по себе бестелесно, оно представляет собой существующее в сознании людей психическое отношение друг к другу по поводу существования и передачи имущественных ценностей или осуществления действий имущественного характера. Отсутствие объективированной формы отношений затрудняет применение правовых норм. Более того, обращение прав, не облеченных в какую-то признаваемую законом материальную форму в принципе невозможно в условиях современных рыночных отношений.

Таким образом, обязательственное правоотношение может подтверждаться письменным договором. Вместе с тем, ввиду особой важности (или природы) некоторых категорий имущественных прав законодательство предусматривает квалифицированные формы таких подтверждений, среди которых — нотариальное подтверждение письменных сделок, ценная бумага и государственная или иная регистрация прав.

Установление этих квалифицированных форм обусловлено рядом причин. Прежде всего, их соблюдение позволяет обеспечить более эффективную правовую охрану имущественных прав и законных интересов субъектов гражданского оборота. Кроме того, предусмотренные ГК формы существования имущественных прав (письменный договор, ценная бумага, сопроводительный документ) не всегда могут обеспечить требуемую современным экономическим оборотом скорость обращения имущественных прав.

Кроме того, использование традиционных форм имущественных прав в ряде случаев затрудняет деловую практику. Например, в банковском секторе обслуживание банковских счетов только на основании бумажных документов повлекло бы замедление и удорожание всего процесса банковского обслуживания. Обилие бумажных документов создает более благоприятную почву для обычных гражданско-правовых рисков и мошенничества. Безусловно, и система электронной регистрации подвержена рискам, но они в основном носят технический характер и их минимизация более логична за счет механизмов страхования. Исходя, в том числе, из этого, ГК допускает установление законодательными актами требования о регистрации прав и на движимое имущество.

Следует отметить, что в мировой практике также существуют две системы регистрации: регистрации сделок (документов) и регистрации имущественных прав. Обе системы, во всяком случае, в отношении недвижимого имущества, функционируют. Однако важным является то, чтобы законодатель сделал однозначный выбор в пользу одной из этих систем. Анализ обеих систем, действующих в отношении недвижимого имущества, в достаточной мере проведен в монографии Ильясовой К.М., на страницах которой автор доказывает нецелесообразность существования смешанной системы регистрации, аргументирует свою позицию относительно обоснованного внедрения системы обязательной и систематической регистрации имущественных прав.9]

Разделяя мнение Ильясовой К., хотелось бы отметить, что аналогичные выводы необходимо распространить и в отношении и других категорий имущественных прав, имеющих не меньшее значение для имущественного оборота и публичного порядка. В первую очередь, это касается имущественных прав, являющимися объектами сделок на финансовых рынках. Вместе с тем, если в отношении прав на недвижимое имущество закон устанавливает требование исключительно государственной регистрации, то регистрация вышеупомянутых имущественных прав (финансовых инструментов) отличается своими особенностями.

Представляется, что с точки зрения правового режима значимым является то, что в отношении определенного объекта гражданских прав существуют принадлежащие кому-то имущественные права. Отсутствие имущественных прав означает отсутствие и самого правоотношения. В связи с этим именно регистрация имущественных прав как удостоверение их существования является значимым для гражданского права и имущественного оборота.

Вместе с тем, необходимо отметить, что законодательство республики Казахстан уже сегодня предусматривает регистрацию прав на недвижимое имущество, залогов движимого имущества, а также регистрацию сделок с ценными бумагами. В данном случае ГК закрепляет основные принципы регистрации прав на недвижимость и движимые вещи. В какой-то мере ГК может рассматриваться и как правовая база для регистрации прав по ценным бумагам. Однако существуют и иные виды обязательственных имущественных прав, которые в силу своей объективной природы должны быть предметом обязательной регистрации. Особенности этой природы заключаются в том, что такие имущественные права либо в принципе не могут существовать без регистрации, либо регистрация является единственно возможным способом существования имущественных прав, обращающихся на публичных (открытых) рынках. В первую очередь, этот вывод относится к имущественным правам, обращающимся на организованных финансовых рынка, в том числе безналичным деньгам.

Представляется необходимым на уровне ГК закрепить основные принципы регистрации обязательственных имущественных прав (за исключение прав на недвижимое имущество), в частности:

-обязательственное имущественное право возникает с момента его регистрации;

-содержание реестров является единственной формой удостоверения имущественных прав; недопустимо одновременное подтверждение имущественного права содержанием реестра и иным способом;

-регистрирующий субъект обладает особым статусом, обеспечивающим его объективность и профессионализм, а также соблюдение им режима конфиденциальности при осуществлении им регистрации прав; деятельность регистрирующего субъекта подлежит обязательному лицензированию и надзору со стороны государства;

-регистрирующий субъект не может регистрировать имущественные права по сделкам, в которых в качестве стороны участвует он сам или лица, связанные с ним в силу аффилиированности или по иным основаниям;

-регистрации подлежит не только обладание самим имущественным правом, но и любые обременения и ограничения этого права, как залог права, опцион, арест, ограничение в распоряжении правом и др.;

-регистрация осуществляется при представлении подтверждений оснований возникновения имущественного права (ст. 7 ГК).

Регистрация имущественных прав сама по себе представляет собой правоотношение, носящее публичный характер. Эта система существует для того, чтобы предотвратить злоупотребление правами, нарушения налогового и антикоррупционного законодательства, совершения мошеннических действий и т.д. В сфере же обращения такого неосязаемого имущества, как эмиссионные ценные бумаги и иные финансовые инструменты, а также безналичные деньги, регистрация имущественных прав представляет собой единственно возможную систему, в которой возможно свободное обращение такого имущества. Для ведения такой регистрации создаются публичные реестры, специально предназначенные для возникновения и передачи имущественных прав. Публичность реестров в данном случае означает то, что их ведение в соответствии с достаточно жесткими требованиями обеспечивается силой государства и под постоянным надзором уполномоченных государственных органов.

В данном случае, помимо изложенных основных принципов регистрации обязательственных имущественных прав, требуется, чтобы законодательство на уровне закона установило механизмы такой регистрации. Хотелось бы обратить внимание, что в Нидерландах такие механизмы установлены в самом гражданском кодексе. Нам же представляется более целесообразным регламентировать это в специальных законодательных актах. Такая попытка в казахстанском законодательстве уже сделана в отношении регистрации сделок с ценными бумагами.

Как отмечалось выше, на уровне ГК необходимо дать легальное определение понятия имущественных прав и определить основные правила их обращения. Поскольку же действующий ГК устанавливает основные требования относительно вещных прав на недвижимость и движимое имущество, считаем, что кодекс должен быть дополнен и статьями, которые, по крайней мере, отразят вышеизложенные принципы регистрации имущественных прав, возникающих из обязательств.

В качестве определения имущественных прав как объектов гражданских прав, с учетом вышеизложенного, представляется целесообразным следующее:

«Имущественными правами являются возникающие по основаниям, предусмотренным Кодексом, и передаваемые посредством передачи вещи или посредством внесения в предназначенные для этого публичные реестры: (1) охраняемые законом правомочия владения, или владения и пользования, или владения, пользования и распоряжения, или распоряжения определенными вещами; либо (2) обеспечиваемые силой закона правомочия требовать от третьих лиц совершения определенных действий по передаче имущества или выполнению работ (услуг), либо по воздержанию от определенных действий, которые могут нанести имущественный ущерб управомоченному субъекту или воспрепятствовать получению им выгоды имущественного характера».

Опубликовано

в сб. «Актуальные проблемы современного гражданского права»,

т.1. Под ред. Сулейменова М.К.

/ Алматы: Библиотека КазГЮА, 2001г.

• Корреспонденты на фрагмент
• Поставить закладку
• Посмотреть закладки

_________________________________________

См. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. / М., СПАРК, 1995 г. С.96.

См. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. / М., Статут, 1998 г. С.240-241.

См. Black’s Law Dictionary. / St. Paul, Minn, West Publishing Co., 1990. P. 1324.

См. Басин Ю.Г. Вытеснение бумажного носителя из оборота ценных бумаг. / «Предприниматель и право», №3 (169), февраль 2001 г.