В прошлом месяце исполнилось восемь лет одному из самых важных документов в области защиты вещных прав — совместному постановлению Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее также – Постановление № 10/22). Одно из достижений этого документа — закрепление иска о признании права отсутствующим. Порою он оказывается незаменимым инструментом защиты прав. В этом обзоре представлены наиболее значимые решения Верховного Суда (ВС) за последние два года, демонстрирующие, как высшая инстанция развивает правила, касающиеся иска о признании права отсутствующим.

Введение

Иск о признании права отсутствующим можно подать, если запись в ЕГРП нарушает право истца и это право не получится защитить путем признания права или истребования из чужого незаконного владения (абз. 4 п. 52 Постановления № 10/22). Для того чтобы подать такой иск, нужно, чтобы истец не утратил фактическое владение недвижимостью и у него было вещное право на нее.

Последняя практика ВС, включенная в обзор, демонстрирует стремление отойти от узкого понимания сферы применения этого иска. Например, ВС позволяет предъявлять его лицу, имеющему право на приватизацию недвижимости или право аренды.

1. Иск о признании права отсутствующим может использоваться и тогда, когда иные способы защиты оказались безуспешными

Определение ВС РФ от 05.03.2018 № 308-ЭС17-15547 по делу № А32-7948/2016

Обществу на праве собственности принадлежала часть подвального помещения площадью 108 кв. м. Вторая часть была передана Предприятию на праве оперативного управления. Но при передаче была допущена ошибка: вместо площади 110,9 кв. м была указана площадь 216 кв. м (почти весь подвал).

Ссылаясь на свое зарегистрированное право хозяйственного ведения, Предприятие потребовало от Общества вернуть вторую часть подвала (108 кв. м). Суды это требование удовлетворили. Общество попыталось добиться признания права собственности на свою часть подвала, но суды отказали. Тогда Общество подало иск о признании отсутствующим зарегистрированного права ответчика на свою часть подвала.

Первая инстанция и апелляция решили, что иск о признании права собственности отсутствующим является единственным способом восстановления и защиты права Общества, и удовлетворили заявленные требования. Кассация отказала и сослалась на нарушение судами принципа правовой определенности: они не учли вступившее в законную силу решение по делу об истребовании спорных помещений у Общества.

ВС РФ постановление кассации отменил и удовлетворил иск общества, признав зарегистрированное право ответчика отсутствующим. Из этого определения можно сделать два важных для практики вывода. Во-первых, иск о признании права отсутствующим могут подавать и те правообладатели, чьи права на недвижимость возникли до введения системы регистрации и, соответственно, отсутствуют в реестре. Право истца в данном деле не было зарегистрировано, так как он выкупил помещения до 1998 года.

Во-вторых, иск о признании права отсутствующим может использоваться и тогда, когда иные способы защиты оказались безуспешными. Истец в этом споре ранее потерпел неудачу в двух делах: когда пытался оспорить решение об истребовании у него помещения и когда пытался добиться признания права на него.

2. Лицо, имеющее исключительное право на приватизацию участка, может добиваться признания отсутствующим зарегистрированного права на него

Определение ВС РФ от 27.06.2017 № 310-КГ17-2466 по делу № А08-7941/2015

Признание права отсутствующим носит исключительный характер. Но при определенных фактических обстоятельствах такой иск является не только верным, но и единственно возможным способом защиты нарушенного права. Например, так произошло в следующем деле, рассмотренном экономической коллегией ВС. Оно, помимо прочего, показывает, что предъявить такое требование могут и лица, имеющие исключительное право на приобретение спорного объекта в собственность.

Предприниматели Ш. и М. — сособственники нежилого помещения. На основании распоряжения администрации М. зарегистрировала право собственности на весь участок под объектом, включая часть, которую могла приватизировать Ш. В связи с этим Ш. потребовала признать отсутствующим право М. на весь участок.

Суды посчитали, что Ш. выбрала неверный способ защиты нарушенного права. Поскольку право собственности на спорный участок зарегистрировано только собственником М., то формально отсутствует конкурирующая запись о праве собственности иного лица на данный земельный участок. Также суды указали, что Ш. вправе оспорить сделку по приватизации в отношении части участка, занятой ее объектом недвижимости, либо предъявить иск об установлении (признании) на участок права общей долевой собственности.

Экономическая коллегия ВС не согласилась с нижестоящими судами и отправила дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. В своем определении судьи решили два важных вопроса.

1. Кто может предъявлять иск о признании права отсутствующим? В данном случае истец не обладал еще правом на участок. Но у него было исключительное право на его приватизацию как у собственника расположенной на участке недвижимости. Исключительность этого права означает, что иные лица не могут приватизировать тот же участок, даже в том случае, если у них есть право на приватизацию его части.

2. Почему иск о признании права отсутствующим является в данном случае единственным доступным способом защиты? Ситуации, подобные той, что разобрана в этом деле, встречались и ранее. Когда один из сособственников недвижимости приватизирует весь участок под ней, ВАС позволил другим сособственникам защищать свои права путем оспаривания сделки о приватизации либо установления права общей долевой собственности.

Однако в данном случае такое требование нельзя было предъявить, поскольку ответчик нарушил порядок приватизации и не заключил договор о выкупе. Единственным основанием для регистрации права собственности послужило распоряжение главы администрации. Иными словами, приватизация так и не состоялась и запись в реестре была совершена по ошибке.

Следовательно, с учетом того, что в силу нарушения норм о приватизации на стороне предпринимателя М. право собственности попросту не возникло, то и предприниматель Ш. не может заявить иск об установлении права общей долевой собственности на земельный участок. Не говоря уже об оспаривании сделки по приватизации, которая просто не заключалась.

Таким образом, коллегия ВС по экономическим спорам отошла от исключительно формального, ограничительного подхода к толкованию п. 52 Постановления № 10/22 и условий его применения, которого придерживались нижестоящие суды. Так как при новом рассмотрении суды удовлетворили заявленные требования, можно утверждать, что подход ВС был успешно воспринят.

3. Арендатор может требовать признания отсутствующим права на объект, расположенный на арендуемом участке

Определение ВС РФ от 16.02.2017 № 310-ЭС16-14116 по делу № А35-8054/2015

Муниципальное образование передало в аренду предпринимателю земельный участок. Он был предоставлен под строительство объекта недвижимости (пристройки) к торговому зданию. Однако впоследствии муниципалитет зарегистрировал свое право собственности на гараж, расположенный на арендуемом участке.

Предприниматель обратился в суд с иском, требуя признать право собственности муниципалитета на гараж отсутствующим. Предприниматель указывал, что зарегистрированное право муниципалитета нарушает его права как арендатора и делает невозможным строительство. При этом предприниматель ссылался на то, что гараж по своим техническим характеристикам не является объектом недвижимости.

Все три инстанции отказали предпринимателю, указав, что исходя из логики п. 52 Постановления Пленума № 10/22 правом на иск о признании права отсутствующим обладает только владеющий собственник недвижимости, чье право собственности зарегистрировано. В данном случае требования заявлены арендатором, который не может оспорить титул собственника имущества, если только арендатор не считает такое имущество своим. Вместе с тем арендатором требования о правах на спорное сооружение не заявлено. При таких обстоятельствах суды трех инстанций посчитали, что арендатором избран ненадлежащий способ защиты права.

Этот подход сложно считать обоснованным. Требование о признании отсутствующим права является негаторным (п. 7 постановления Пленума ВС РФ № 42 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса РФ об исковой давности»). В таком случае логично, что арендатор как лицо, владеющее на законных основаниях земельным участком, на основании ст. 304, 305 ГК РФ получает защиту от собственника и иных третьих лиц, в случае доказанности наличия препятствий, чинимых ему собственником в пользовании земельным участком в соответствии с целями, предусмотренными договором.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила решения нижестоящих судов. По мнению тройки судей, нарушенное право арендатора на строительство подлежит восстановлению исключением из ЕГРН записи о праве собственности ответчика на несуществующий в качестве недвижимой вещи объект, а избранный истцом способ защиты является в данном случае надлежащим.

Стоит отметить, что эта позиция ВС РФ не является новой. Ранее похожий подход содержался в п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15.01.2013 № 153, а также в определении ВС РФ от 07.04.2016 № 310-ЭС15-16638 по делу № А35-8277/2014. Тем не менее надеемся, что этот подход будет способствовать формированию эффективного механизма защиты прав арендаторов земельных участков от нарушений со стороны владельцев участков и третьих лиц.

4. Собственник здания, претендующий на приватизацию участка под ним, не может оспаривать права собственников соседних зданий, так как он не имеет права на приватизацию участка под ними

Определение ВС РФ от 25.05.2017 № 308-ЭС16-20201 по делу № А53-31673/2015

Тот, кто имеет право приватизировать участок, может оспаривать незаконную регистрацию прав на него. Однако возможность предъявить такой иск ограничивается пределами того участка, который истец может приватизировать. Так решил ВС в этом деле, разбирая спор между двумя собственниками зданий на государственной земле.

Истец, предприниматель П., приобрела здание с офисами, неподалеку от которого находился склад, принадлежащий ответчику, предпринимателю Х. Кадастровый инженер по заказу истца сформировал участок, который она намеревалась приватизировать как собственница здания. Однако, как выяснилось, на участке находился также склад Х. В связи с этим администрация города отказала П. в выкупе участка.

П. заявила требование о признании права собственности Х. на склад отсутствующим. Основные доводы иска — это то, что склад нельзя считать недвижимостью и что регистрация права собственности на склад нарушает исключительное право истца на приватизацию ее участка.

С этими доводами согласились три инстанции. При оценке степени «недвижимости» склада они опирались на заключение, представленное истцом. Выводы судов соответствовали подходу ВС, который, как отмечено выше, признает право на предъявление подобных исков за лицами, имеющими исключительное право на приватизацию участка. Однако суды не учли ограничения этого права, в связи с чем ВС отменил их решения по жалобе ответчика.

Экономическая коллегия ВС, рассматривавшая дело, отметила, что факт формирования по заявлению истца земельного участка под приватизацию не свидетельствует о том, что весь участок, на котором находятся приобретенные в собственность истцом нежилые помещения и спорный склад, необходим для эксплуатации объекта недвижимости, принадлежащего предпринимателю П.

Спорный склад расположен на государственном земельном участке более 20 лет, ранее находился в государственной собственности, публичный собственник участка не высказывал возражений против нахождения этого объекта на участке, а его наличие не являлось препятствием для эксплуатации офисного здания истца.

Предпринимателю П. при приобретении нежилых помещений было известно о нахождении на земельном участке склада, данный объект на момент составления плана приватизации и на момент приобретения его предпринимателем Х. был учтен как объект недвижимости и по техническому паспорту имеет бетонный фундамент и металлические стены.

Поэтому, по мнению ВС, нет оснований считать, что государственной регистрацией права собственности ответчика на спорный объект нарушены законные права истца и он вправе требовать признания отсутствующим зарегистрированного права собственности ответчика на спорный объект.

Таким образом, суд четко обозначил ряд ключевых аргументов и обстоятельств, повлиявших на итоговый судебный акт.

Так, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ хоть и не напрямую, но указала на необходимость изучения характера отношения собственника участка к существованию спорного объекта на его участке в случаях, когда право на такой объект оспаривается не собственником, а другими лицами.

В этом аспекте анализируемый судебный акт можно считать идейным продолжателем принципа должной осмотрительности приобретателя земельного участка, на необходимость следования которому уже неоднократно указывал ВС РФ. Кроме того, коллегия подчеркнула исключительный характер иска о признании права отсутствующим как способа защиты нарушенного права и уточнила пределы права на предъявление этого иска со стороны лиц, имеющих исключительное право на приватизацию земельного участка.

Закон о газоснабжении не предусматривает обязанность газотранспортной организации заключить договор аренды газораспределительных сетей с их собственником, не оказывающим услуги по передаче (транспортировке) газа, что исключает возможность взыскания платы с лица, отказавшегося заключить подобный договор.

Карточка дела	Реквизиты судебного акта	Определение ВС РФ от 23.05.2018 № 310-ЭС17-21530 по делу № А48-4151/2016
	Истец	Управление по муниципальному имуществу Мценского района Орловской области
	Ответчик	АО «Газпром газораспределение Орел»

Суть дела

В собственности муниципального образования Мценского района Орловской области находятся газораспределительные сети высокого и низкого давления общей протяженностью 71 000 м, 15 газораспределительных подстанций общей площадью 92 кв. м. (далее — имущество, газораспределительные сети).

В марте 2016 г. администрация Мценского района предложила АО «Газпром газораспределение Орел» (далее — общество) заключить договор аренды газораспределительных сетей. Годовую арендную плату администрация определила в размере 470 600 руб. на основании отчета независимого оценщика. Общество сообщило о готовности заключить договор аренды указанного имущества, но с величиной годовой арендной платы, не превышающей размер расходов, учитываемых при расчете тарифа на транспортировку газа, установленный ему Федеральной службой по тарифам. Размер годовой платы за пользование имуществом, по расчетам общества, не должен превышать суммы в 312 200 руб. без НДС или 368 400 руб. с НДС.

Полагая, что в период с 10 апреля по 10 июня 2016 г. муниципальные газораспределительные сети незаконно использовались обществом для транспортировки газа потребителям в отсутствие заключенного договора аренды, Управление по муниципальному имуществу Мценского района Орловской области (далее — управление) обратилось в суд с иском о взыскании с общества 78 400 руб. неосновательного обогащения.

Позиция судов

Суд первой инстанции удовлетворил исковые требования частично. С общества в пользу управления взыскали 52 000 руб.

Апелляция отменила данное решение и удовлетворила требования управления в полном объеме. Решение поддержал суд округа. Суды пришли к выводу о наличии на стороне ответчика неосновательного обогащения, возникшего в результате бездоговорного использования спорных газопроводов, и приняли расчет, произведенный истцом исходя из рыночной стоимости арендной платы за использование имущества.

Позиция ВС РФ

ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении иска, исходя из следующего.

В рассматриваемом деле объектом неосновательного обогащения является пользование обществом чужим имуществом (муниципальными газораспределительными сетями, по которым осуществляется поставка газа потребителям) без внесения за это платы, а предметом иска — плата за его использование.

В силу специального назначения спорного имущества к рассматриваемым правоотношениям подлежат применению нормативные акты, регулирующие отношения в сфере газоснабжения.

Согласно ст. 5 Федерального закона от 31.03.99 № 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации» (далее — Закон о газоснабжении) федеральная система газоснабжения — совокупность действующих на территории Российской Федерации систем газоснабжения: Единой системы газоснабжения, региональных систем газоснабжения, газораспределительных систем и независимых организаций.

Для входящих в федеральную систему газоснабжения организаций — собственников Единой системы газоснабжения, региональных систем газоснабжения, газораспределительных систем и независимых организаций действуют единые правовые основы формирования рынка и ценовой политики, единые требования энергетической, промышленной и экологической безопасности, установленные названным федеральным законом и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Пунктом 1 ст. 424 ГК РФ установлено, что в предусмотренных законом случаях для расчетов между сторонами за оказанные услуги применяются цены (тарифы, расценки, ставки и т.п.), устанавливаемые или регулируемые уполномоченными на то государственными органами. Согласно ст. 4, 6 Федерального закона от 17.08.95 № 147-ФЗ «О естественных монополиях», ст. 23 Закона о газоснабжении тарифы на услуги по транспортировке газа по газораспределительным сетям подлежат государственному регулированию.

Принципы регулирования и расчета тарифов на услуги по транспортировке газа по газораспределительным сетям, а также особенности их применения на территории Российской Федерации определены Методическими указаниями по регулированию тарифов на услуги по транспортировке газа по газораспределительным сетям, утвержденными приказом ФСТ России от 15.12.2009 № 411-э/7 (далее — Методические указания).

В соответствии с п. 4 Методических указаний Федеральной службой по тарифам утверждаются тарифы на услуги по транспортировке газа по газораспределительным сетям для организаций, в собственности которых или на иных законных основаниях находятся газораспределительные сети. Расчет розничных цен на газ, реализуемый населению, осуществляется из региональной составляющей розничной цены на газ, которая определяется исходя из установленных ФСТ России тарифов на услуги по транспортировке газа (п. 10, 11, 15 Методических указаний).

Исходя из изложенного, ВС РФ заключил, что истец входит в систему газоснабжения в силу принадлежности ему на праве собственности газораспределительных сетей. Следовательно, выручка истца от использования объектов газоснабжения должна определяться исходя из регулируемого тарифа. Иное означало бы возможность получить плату за пользование газораспределительными сетями и компенсировать затраты на их содержание и эксплуатацию в обход действующего законодательства.

Вместе с тем истец в уполномоченный орган для установления тарифа по транспортировке газа по его объектам не обращался, тариф на транспортировку газа по газораспределительным сетям для него не утвержден. Вопреки выводам судов ответчик не извлек дохода в связи с использованием имущества истца и не получил экономически необоснованной выгоды от такого использования.

Кроме того, ВС РФ отметил, что предложенный истцом доходный метод определения величины арендной платы за пользование газораспределительными сетями не соответствует действующей методике расчета тарифов на услуги по транспортировке газа по газораспределительным сетям, не учитывает специального назначения имущества, фактически направлен на обход действующего законодательства по ценообразованию.

Закон о газоснабжении не предусматривает обязанность газотранспортной организации заключить договор аренды газораспределительных сетей с собственником этого имущества, не оказывающим услуги по передаче (транспортировке) газа, что исключает взыскание платы с лица, отказавшегося заключить подобный договор.

Вопрос: Согласно Техническому регламенту о безопасности зданий и сооружений (утв. Федеральным законом № 384-ФЗ от 30.12.2009 г.), сооружение — результат строительства, представляющий собой объемную, плоскостную или линейную строительную систему, имеющую наземную, надземную и (или) подземную части, состоящую из несущих, а в отдельных случаях и ограждающих строительных конструкций и предназначенную для выполнения производственных процессов различного вида, хранения продукции, временного пребывания людей, перемещения людей и грузов.

На мой взгляд, т.к. газопровод не имеет несущих конструкций, его нельзя признать сооружением.

В связи с вышесказанным прошу разъяснить, чем является газопровод с точки зрения промышленной безопасности — техническим устройством или сооружением.

Ответ Ростехнадзора:

Управление по надзору за объектами нефтегазового комплекса рассмотрело обращение, поступившее в Общественную приемную Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору и сообщает.

Согласно терминологии, установленной Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», Федеральным законом от 30 декабря 2009 г. № 384-ФЗ «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений», а также Техническим регламентом о безопасности сетей газораспределения и газопотребления, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 29 октября 2010 г. № 870, газопроводы сетей газораспределения и газопотребления относятся к сооружениям, которые являются объектами капитального строительства и представляют собой линейную строительную систему, предназначенную для выполнения транспортирования природного газа.