В сложившейся практике нередки ситуации, когда обязательства за должника исполняются третьим лицом как по поручению обязанного лица, так и в отсутствие такового. Как кредитору отстоять свои права, если исполнение обязательств должника третьим лицом нарушает его интересы? В каких случаях принятие исполнения по обязательствам должника даже от добросовестного третьего лица может повлечь неприятные последствия для кредитора? Ответы на эти вопросы — в материале.

Статья 313 ГК РФ регламентирует исполнение обязательства лицом, не являющимся стороной сделки, и устанавливает обязанность кредитора принять такое исполнение:

• при наличии поручения должника;

• в отсутствие такого поручения при допущении должником просрочки обязательства и (или) при наличии для исполняющего обязательство третьего лица опасности утратить свое право на имущество должника в результате обращения взыскания на такое имущество.

Наличие возбужденного дела о банкротстве в отношении должника по обязательству устанавливает ряд ограничений на применение ст. 313 ГК РФ, нарушение которых может повлечь для кредитора, принимающего исполнение от третьего лица, негативные последствия в виде:

• лишения его статуса заявителя по делу о банкротстве и сопутствующих прав;

• оспаривания сделки по погашению требований кредитора по основанию преимущественного удовлетворения.

До недавнего времени была широко распространена практика, позволяющая третьему лицу погасить требования инициировавшего дело о банкротстве кредитора на стадии рассмотрения обоснованности его заявления в целях получения прав первого заявителя по банкротному делу (в том числе полномочий по предложению кандидатуры арбитражного управляющего) или наращивания количества голосов на собраниях кредиторов. Однако Верховный суд РФ развернул активную борьбу с многочисленными злоупотреблениями при банкротстве и сформировал правоприменительную практику, направленную на пресечение злонамеренного ущемления прав кредиторов должника. Как указывал суд, само по себе погашение требований кредитора третьим лицом на стадии рассмотрения заявлений о признании должника банкротом не является злоупотреблением (см. п. 17 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (утв. Президиумом ВС РФ 26.04.2017), Определение ВС РФ от 25.01.2017 № 305-ЭС16-15945 по делу № А41-108121/2015), однако в некоторых случаях совокупность обстоятельств, при которых произведено такое погашение, может свидетельствовать о намерении принудительного выкупа прав требования к должнику в целях установления контроля за ходом дела о банкротстве. Наличие признаков недобросовестности в действиях третьего лица, производящего оплату долга за должника, является основанием для признания перехода прав кредитора к такому лицу несостоявшимся и сохранения права требования за первоначальным кредитором (см. п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», Определение ВС РФ от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049 по делу № А33-20480/2014).

Судебная практика пресекает недобросовестное использование положений ст. 313 ГК РФ

Обстоятельством, которое может свидетельствовать о принудительном выкупе прав требования к должнику со злоупотреблением правом со стороны производящего погашение лица, будет являться факт погашения только суммы основного долга без несения дополнительных издержек на приобретение требований в части финансовых санкций, которые в деле о банкротстве не дают права голоса и подлежат удовлетворению после сумм основного долга и причитающихся процентов. В такой ситуации произведшее оплату лицо использует предоставленное ст. 313 ГК РФ право в целях принудительного приобретения голосующей части требования кредитора. Как справедливо указал ВС РФ в приведенном выше Определении от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049, такие действия направлены на установление контроля над ходом процедуры банкротства либо получение дополнительных голосов на собрании кредиторов, что не отвечает целям института ст. 313 ГК РФ и принципам разумности и добросовестности.

Еще одним примером явного злоупотребления правом со стороны третьего лица, позволяющего кредитору по обязательству возражать против перехода прав требований, является погашение в рамках дела о банкротстве требования заявителя таким образом, чтобы размер оставшихся непогашенными требований не позволял суду признать заявление о банкротстве обоснованным (см. Определение ВС РФ от 15.08.2016 № 308-ЭС16-4658 по делу № А53-2012/2015). Факт неоднократного осуществления подобных действий по отношению к ранее поданным заявлениям о признании должника банкротом будет считаться дополнительным подтверждением недобросовестности производящего погашение лица. Намеренное снижение размера требования кредитора ниже пороговых значений для юридического лица — 300 000 руб. (п. 2 ст. 6 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве), для физического лица (в том числе имеющего статус индивидуального предпринимателя) — 500 000 руб. (п. 2 ст. 213.3 Закона о банкротстве) лишает такого кредитора возможности реализовать свои права первого заявителя по делу (предложить кандидатуру арбитражного управляющего), а также снижает вероятность получения удовлетворения непогашенной части требования. Вместе с тем в Определении ВС РФ от 29.03.2018 № 307-ЭС17-18665 по делу № А56-81591/2009 (вошло в Обзор судебной практики ВС РФ № 3 (2018)) нашла отражение позиция о необходимости рассмотрения в совокупности требований кредиторов, ранее по отдельности погашенных до размера ниже порогового значения. Также в уже упомянутом Определении от 15.08.2016 № 308-ЭС16-4658 ВС РФ указал, что при наличии требований нескольких кредиторов, погашенных до размера ниже пороговых значений, совокупного размера которых после погашения достаточно для введения процедуры банкротства, суд обязан рассмотреть кандидатуру арбитражного управляющего, предложенную первым заявителем по делу. Более того, в п. 27 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом ВС РФ 20.12.2016, далее — Обзор от 20.12.2016), закреплена позиция, согласно которой переход права требования от первого заявителя по делу о банкротстве не позволяет его правопреемнику пересмотреть предложенную кандидатуру арбитражного управляющего.

Недобросовестные лица могут предпринять попытки принудительного выкупа требования кредитора уже после признания обоснованным заявления о признании должника банкротом и введения процедуры банкротства. В таком случае кредитору важно помнить, что введение любой процедуры банкротства запрещает применение ст. 313 ГК РФ и допускает переход права требования к должнику от его первоначального кредитора только в результате уступки такого требования. Исключением являются требования уполномоченного органа по обязательным платежам, которые могут быть погашены третьим лицом в индивидуальном порядке по правилам специальных норм Закона о банкротстве (п. 28 Обзора от 20.12.2016). Следовательно, кредитор вправе возражать против процессуального правопреемства при попытке принудительного выкупа его требований на основании статьи 313 ГК РФ.

Таким образом, ВС РФ последовательно формирует практику, направленную на пресечение злоупотреблений при погашении требований кредитора на стадии рассмотрения обоснованности заявления о признании должника банкротом. В целях защиты прав первого заявителя по делу и недопущения наращивания количества голосов у недобросовестного или аффилированного с должником лица кредитору необходимо обратить внимание суда на оставленные непогашенными финансовые санкции (пени, неустойки, неголосующие проценты) либо на оставленные непогашенными требования в размере, не позволяющем ввести процедуру банкротства в отношении должника, а также на иные факты, которые, по мнению кредитора, свидетельствуют об использовании положений ст. 313 ГК РФ не по назначению.

Исполнение обязательства за должника третьим лицом могут признать сделкой с предпочтением

Если кредитор до введения процедуры банкротства принимает предложенное исполнение обязательства должника от третьего лица, такое погашение требований в некоторых случаях может быть оспорено по мотиву преимущественного удовлетворения на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве.

В случае оспаривания получения кредитором удовлетворения своих требований от третьего лица необходимо учитывать, что в силу положений п. 1 ст. 61.1 Закона о банкротстве могут быть признаны недействительными сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника. Таким образом, кредитору в первую очередь необходимо оценить, произведено ли погашение за счет денежных средств должника или за счет средств третьего лица, непосредственно производящего оплату.

Согласно сформированному в правоприменительной практике подходу сделка по погашению требований кредитора может быть признана совершенной за счет должника лишь в случае, если перечисление денежных средств было произведено в счет исполнения обязательства плательщика перед должником (см. постановление АС Уральского округа от 12.03.2018 № Ф09-8499/17 по делу № А47-13533/2014). Иными словами, сделкой, совершенной другими лицами за счет должника, является сделка, в отсутствие которой имущество должно было поступить в конкурсную массу для целей пропорционального удовлетворения требований кредиторов (см., например, постановление АС Московского округа от 11.10.2018 № Ф05-1593/2016 по делу № А40-171885/2014). Соответственно, если у третьего лица имеются неисполненные обязательства перед должником, то погашение таким лицом требований отдельного кредитора будет считаться произведенным за счет средств должника (см., например, Определение ВС РФ от 03.09.2018 № 305-ЭС18-12396 по делу № А40-175603/2015, постановления АС Волго-Вятского округа от 31.10.2017 № Ф01-4650/2017 по делу № А82-9449/2015, АС Восточно-Сибирского округа от 22.06.2018 № Ф02-1677/2018 по делу № А58-556/2016).

Но если погашение требований кредитора будет произведено третьим лицом, не имеющим обязательств перед должником, то такое погашение не признают произведенным за счет денежных средств должника и, соответственно, недействительным на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве (см., например, постановления АС Поволжского округа от 26.01.2016 № Ф06-4792/2013 по делу № А57-17244/2012, АС Уральского округа от 24.01.2018 № Ф09-6531/17 по делу № А76-14223/2015).

Если оспаривающее сделку лицо докажет, что погашение требований кредитора было произведено третьим лицом в счет исполнения собственных обязательств перед должником, то суд будет обязан рассмотреть доводы о наличии предусмотренных Законом о банкротстве оснований для признания такого погашения недействительным и применения последствий недействительности сделки в виде обязания кредитора вернуть должнику (а не плательщику) полученные денежные средства с восстановлением прав требования кредитора к должнику.

Если удовлетворение требований кредитора было произведено третьим лицом в течение одного месяца до возбуждения дела о банкротстве должника или после, то для признания сделки недействительной достаточно доказывания одного лишь факта преимущественного удовлетворения требований кредитора перед иными лицами (п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве). В данной ситуации необходимо учитывать, что после возбуждения дела о банкротстве могут быть погашены как требования, подлежащие включению в реестр требований кредиторов должника, так и текущие обязательства должника.

В удовлетворении заявления о признании недействительным погашения текущих требований будет отказано, если не найдется подтверждения факту наличия у должника иных текущих обязательств более высоких очередей удовлетворения (например, требования об оплате труда (вторая очередь) при оспаривании удовлетворения требования кредитора по эксплуатационным платежам (четвертая очередь)) и иных обязательств, подлежащих удовлетворению в рамках той же очереди, но возникших ранее погашенного требования. Так, к примеру, нельзя признать совершенным с преимущественным удовлетворением погашение требования кредитора, возникшего на основании договора оказания услуг (пятая очередь), если при этом у должника отсутствует непогашенная задолженность перед арбитражным управляющим, иные лица для обеспечения деятельности арбитражного управляющего не привлекались, задолженности по оплате труда, налогу на доходы физических лиц, взносам на обязательное пенсионное страхование и по эксплуатационным платежам не имеется, а иные обязательства пятой очереди возникли позже, чем погашенное требование.

При оспаривании погашения требования кредитора, осуществленного в период не ранее шести месяцев и не позднее одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, оспаривающему сделку лицу необходимо доказать, помимо факта преимущественного удовлетворения, осведомленность кредитора о наличии у должника признаков недостаточности имущества и (или) неплатежеспособности. При этом в п. 12 постановления от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»» Пленум ВАС РФ прямо указывает, что получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом само по себе еще не означает, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника.

Таким образом, кредитор, получивший удовлетворение своих требований от третьего лица, сможет защитить свои интересы при оспаривании произведенного погашения, если докажет отсутствие факта преимущественного удовлетворения (применимо при погашении текущих платежей должника) и отсутствие осведомленности о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (при осуществлении погашения требований в период не ранее шести месяцев и не позднее одного месяца до возбуждения дела о банкротстве).

Кроме того, независимо от срока погашения требования кредитора, последний может ссылаться на совершение оспариваемой сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности (п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве), то есть что размер исполненного обязательства не превышает 1% стоимости активов должника, определяемой на основании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный период, и при этом по своим условиям не отличается от ранее произведенных погашений. Однако необходимо учитывать, что погашение не может быть признано совершенным в обычной хозяйственной деятельности, если должником была допущена значительная просрочка исполнения обязательства (см. Определение ВС РФ от 22.03.2017 № 301-ЭС17-1527 по делу № А43-14290/2015). Также судом может быть отклонен довод о погашении требования кредитора в рамках обычной хозяйственной деятельности, если ранее обязательства исполнялись непосредственно должником без привлечения третьих лиц (см., например, постановления АС Московского округа от 01.06.2018 № Ф05-5837/2018 по делу № А40-175603/15, от 23.05.2018 № Ф05-5837/2018 по делу № А40-175603/2015).

Таким образом, кредитор, принявший исполнение обязательства за должника от третьего лица, несет риск последующего обжалования такого погашения как сделки, совершенной с предпочтением. А если такое третье лицо само имело неисполненные обязательства перед должником, произведенное погашение привело к преимущественному удовлетворению требования одного из кредиторов, при этом кредитору было или могло быть известно о наличии у должника признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, то с высокой долей вероятности такое погашение будет признано недействительной сделкой с обязанием кредитора вернуть должнику полученные денежные средства. В силу положений ст. 313 ГК РФ третье лицо, осуществившее исполнение обязанности должника, и кредитор, принявший подобное исполнение, не являются по отношению друг к другу сторонами сделки, третье лицо не имеет обязательств и не несет ответственности перед кредитором, что исключает возможность применения реституции в виде возврата денежных средств от кредитора третьему лицу (см., например, постановление АС Московского округа от 19.05.2017 № Ф05-3761/2014 по делу № А41-29928/13).

В целях минимизации рисков оспаривания полученного удовлетворения от третьего лица кредитору следует учитывать наличие возбужденного в отношении должника дела о банкротстве, поскольку при принятии исполнения в условиях наличия такого дела увеличивается риск получения преимущественного удовлетворения, при этом круг обстоятельств, подлежащих доказыванию при оспаривании сделки, будет максимально сужен. Также кредитору по возможности необходимо оценить, имеются ли между должником и производящим исполнение лицом самостоятельные обязательственные отношения либо плательщик действует в своих интересах и за свой счет.

У клиента есть долг перед организацией. От него поступила частичная оплата (небольшой процент от общей суммы задолженности) накануне истечения срока исковой давности.
Можно ли считать подобную частичную оплату основанием для продления срока исковой давности, учитывая постановление Пленума ВС РФ от 29.09.2015 N 43?

3 сентября 2018

В соответствии со ст. 203 ГК РФ совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, прерывает течение срока исковой давности. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново, при этом время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.
Вместе с тем в абзаце третьем п. 20 постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 N 43 сформулирована правовая позиция, согласно которой уплата части долга не свидетельствует о признании долга в целом, если иное не оговорено должником. Судебная практика придерживается этой позиции и в настоящее время (смотрите, например, постановления АС Московского округа от 12.07.2018 N Ф05-20330/16, от 31.05.2018 N Ф05-7576/18, АС Поволжского округа от 07.06.2018 N Ф06-33304/18, АС Волго-Вятского округа от 12.10.2017 N Ф01-4520/17, АС Центрального округа от 29.08.2017 N Ф10-3372/17).
Таким образом, уплата части долга не прерывает течение срока исковой давности в отношении остальной суммы задолженности, за исключением случаев, когда должник, производя частичную оплату, совершил действия, свидетельствующие о признании им долга в полном объеме (например, включил соответствующее указание в поле «назначение платежа» платежного поручения).

Ответ подготовил:
Эксперт службы Правового консалтинга ГАРАНТ
кандидат юридических наук Акимочкин Дмитрий

Ответ прошел контроль качества

В прошлый раз мы рассмотрели с Вами вопрос, кто и как должен погашать кредит. Сегодня я хочу вильнуть в сторону, и рассказать Вам, кто еще вместо заемщика может погашать его кредит. Есть ли такие права у третьих лиц? Давайте посмотрим.

Действующее законодательство гласит, что исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона или договора не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. Практически ни один кредитный договор не накладывает на заемщика такого обязательства (я говорю об обязательстве погашать кредит непременно лично).

То есть, погашать кредит за заемщика может и любой другой человек. И, поскольку, как мы выяснили, законодательство не содержит в себе какого-либо запрета, абсолютно любой гражданин имеет право прийти в банк и внести платеж в счет погашения чужого кредита. При этом, кроме своего паспорта, каких-либо иных дополнительных документов от заемщика этому лицу предъявлять не нужно.

Понятно, что если это положение распространяется на любого гражданина, то, фактически, погашать кредит вместо заемщика может и поручитель по этому кредиту, и залогодатель, и даже лицо, не имеющее к этому кредиту никакого отношения.

Надо сказать, что такое положение вещей крайне удобно и для банков и для заемщиков. Ведь если заемщик уехал в командировку, заболел или просто не успел вовремя внести очередной платеж, его кредит выйдет на просрочку. В то же время, отсутствие такого обязательства позволяет вносить платежи по кредиту в перечисленных случаях и родственникам, и поручителям, и третьим лицам. Таким образом, погашение кредита происходит в срок, что выгодно и для банка, и для заемщика, поскольку не страдает его кредитная история.

В случае погашения кредита не заемщиком, а третьим лицом, кредитор, то есть, банк, обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. В этом случае в приходном кассовом ордере в графе «Назначение платежа» должно быть указано, что производится оплата за должника с указанием номера и даты кредитного договора.

Единственное, о чем я должен Вам сказать, тут есть один очень важный момент. Третье лицо может погашать за заемщика можно только текущие ежемесячные платежи. А вот произвести частичное или полное досрочное погашение кредита сможет только сам заемщик. А все потому, что при частичном либо полном досрочном погашении кредита, заемщик должен собственноручно подписать соответствующее заявление.

Но, выход есть. Куда же без него. Какой выход из этой ситуации, если заемщик ну никак не может сам явиться в банк – это же просто. Нужно всего-то оформить нотариальную доверенность на того человека, который будет погашать кредит. Причем доверенность должна предусматривать возможность именно частичного и полного досрочного погашения кредита. И все дела.

Заутренников К.С., юрист компании «Проспектаси».

В данной статье на материалах судебной практики анализируется проблематика квалификации платежей, совершенных третьими лицами в счет погашения задолженности банкрота, как сделок с предпочтением (статья 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). Данная схема погашения задолженности контрагента-банкрота перед аффилированными кредиторами является достаточно популярной в банкротной практике. До недавнего времени указанный способ довольно удачно позволял обойти недобросовестным кредиторам риски, установленные статьей 61.3 Закона о банкротстве. Однако в последнее время наметились тенденции кардинального изменения существующей судебной практики (в частности, Определения Верховного Суда Российской Федерации по делу N А40-171885/2014 о несостоятельности открытого акционерного общества «Группа Е4»). В статье будут рассмотрены вопросы, в каких случаях платежи, совершенные третьим лицом, будут с большой долей вероятности квалифицированы как совершенные за счет имущества должника (и следовательно, являющиеся сделками с предпочтением), а в каких нет, а также иные актуальные вопросы рассмотрения указанной категории споров.

Конкурсное право — это прежде всего право компромисса. Компромисса между интересами кредиторов, должника, общества и государства. Если должник прекращает платежи по причине неплатежеспособности, то очевидно, что все кредиторы не получат платежи в полном объеме. В связи с этим одной из целей процедуры несостоятельности является урегулирование конфликтов между кредиторами на основе их равного правового положения. Таким образом, принцип равенства кредиторов является одним из главных принципов конкурсного права.

Этот принцип зачастую связывают с необходимостью упорядоченной ликвидации несостоятельных компаний и обеспечением справедливости. В российском правопорядке он закреплен, в частности, в абзаце шестнадцатом статьи 2 Закона о банкротстве, согласно которому целью конкурсного производства является соразмерное удовлетворение требований кредиторов. Принцип равенства кредиторов неоднократно признавался высшими судебными инстанциями, в частности Конституционным Судом Российской Федерации, Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации (например, Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12.03.2001 N 4-П, Определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.02.2017 N 301-ЭС16-16279, Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.02.2013 N 12751/12).

Суть принципа равенства кредиторов заключается в том, что все кредиторы должны иметь равные возможности по получению причитающегося им удовлетворения из конкурсной массы банкрота. На практике реализация данного принципа достигается за счет пропорционального удовлетворения требований всех кредиторов должника одной и той же очереди согласно их объему.

Следовательно, получение кем-либо из кредиторов полного удовлетворения своих требований расценивается как получение им предпочтения по отношению к остальным кредиторам той же очереди. Предпочтение заключается в том, что разницу между полным удовлетворением требований и пропорциональным удовлетворением такой кредитор получает за счет конкурсной массы должника, которая, соответственно, принадлежит не только ему, а всем кредиторам должника. Полученное одним кредитором сверх нормы не позволяет другим кредиторам получить гарантированное им законом.

Истребование полученного кредитором с предпочтением обратно в конкурсную массу для последующего распределения между всеми кредиторами в соответствии с принципом равенства (то есть пропорционально) является способом защиты интересов конкурсных кредиторов.

В российском правопорядке такой способ защиты построен по модели оспаривания сделок, влекущих оказание предпочтения, и предусмотрен статьей 61.3 Закона о банкротстве. Указанные сделки вправе оспаривать внешний и конкурсный управляющие, а в определенных случаях — кредиторы и уполномоченный орган (статья 61.9 Закона о банкротстве).

Согласно пункту 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти. Аналогичные положения содержатся также в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Постановление N 63).

Постановление N 63 существенно дополняет и разъясняет основания для оспаривания сделок должника. В частности, в Постановлении N 63 приводится примерный перечень действий, которые могут быть оспорены по правилам главы III.1 Закона о банкротстве, в том числе как сделки, совершенные с предпочтением. Стоит отметить, что в Постановлении N 63 также указывается на возможность оспаривания сделок, совершенных иными лицами, но за счет должника, и приводится примерный перечень действий, которые могут быть квалифицированы в качестве таких сделок (пункты 1, 2 Постановления N 63).

Таким образом, под понятие сделки, которая может быть оспорена в качестве сделки с предпочтением, подпадает довольно широкий перечень фактических и юридических действий, что должно надлежащим образом защитить интересы добросовестных кредиторов от нарушения принципа равенства. Но так ли это на самом деле? Легко ли аффилированным с должником кредиторам обойти существующие запреты и получить предпочтительное удовлетворение?

Представим себе следующую ситуацию. Организация-должник в преддверии предстоящего банкротства имеет намерение удовлетворить требования одного из кредиторов преимущественно перед требованиями других кредиторов. Данный кредитор может быть интересен бенефициару должника с точки зрения бизнеса или в силу других причин. Руководство организации должника имеет ряд подконтрольных компаний либо компаний, имеющих задолженность перед должником. И вот одна из таких компаний перечисляет в адрес кредитора сумму долга за должника-банкрота. Указанный кредитор получает удовлетворение своих требований в полном объеме преимущественно перед другими кредиторами. Формально налицо сделка, совершенная с предпочтением и подлежащая оспариванию по правилам статьи 61.3 Закона о банкротстве. Но так ли просто все на самом деле?

Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) предусматривает, что кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо, за исключением случаев, когда из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (пункты 1, 3 статьи 313 ГК РФ).

Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях:

1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;

2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество (пункт 2 статьи 313 ГК РФ).

К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 ГК РФ (пункт 5 статьи 313 ГК РФ).

Таким образом, в большинстве случаев у кредитора имеются законные основания принять платеж от третьего лица в счет погашения задолженности контрагента. Достаточным условием в данной ситуации будет письмо должника в адрес третьего лица с просьбой погасить задолженность конкретному кредитору, назначение платежа, свидетельствующее о том, что третье лицо погашает задолженность перед данным кредитором, и наличие просрочки исполнения денежного обязательства должником.

В то же время перед арбитражным управляющим, для того чтобы оспорить данный платеж как сделку, совершенную с предпочтением, помимо необходимости доказывания иных существенных обстоятельств порочности сделки (совершение сделки в период после принятия заявления о признании должника банкротом и в течение месяца до принятия, наличие осведомленности кредитора о неплатежеспособности должника и т.д.), стоит ряд специфических задач.

Для начала арбитражному управляющему необходимо выявить саму сделку, совершенную третьим лицом. Однако при выявлении платежа третьего лица за должника могут возникать трудности, так как данный платеж не виден при анализе выписки с расчетного счета должника. Выявить данный платеж будет также затруднительно при посредственном подходе арбитражного управляющего или кредитора к анализу первичной бухгалтерской документации либо при существенном объеме операций должника, утрате или некорректном ведении бухгалтерского учета.

Но даже при выявлении такой сделки самого по себе факта оплаты долга третьим лицом за должника недостаточно, чтобы квалифицировать данную сделку как сделку, совершенную с предпочтительным удовлетворением требований одних кредиторов перед другими. В материалы дела необходимо представить бесспорные доказательства, что сделка была совершена третьим лицом за счет имущества должника и с его ведома. Именно с совершением сделки третьим лицом за счет имущества должника действующее законодательство связывает возможность ее оспаривания по правилам главы III.1 Закона о банкротстве.

Большинство спорных вопросов в судебной практике возникает при решении судами вопроса относительно того, была ли совершена оспариваемая сделка за счет имущества должника. Для решения вышеуказанного вопроса будут иметь значение две группы обстоятельств.

1. Наличие либо отсутствие письма/соглашения о перечислении денежных средств третьим лицом в счет погашения задолженности банкрота перед конкурсным кредитором.

Например, в ходе рассмотрения дела о банкротстве общества конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительными сделок по перечислению денежных средств третьими лицами в адрес компании — конкурсного кредитора общества в счет погашения задолженности последнего. Заявление конкурсного управляющего на основании пунктов 1, 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве было мотивировано предпочтительным удовлетворением требований компании перед иными кредиторами общества в течение одного месяца как до, так и после принятия судом заявления о признании должника несостоятельным (банкротом).

Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении заявления, сославшись на то обстоятельство, что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства (например, письма должника третьим лицам о перечислении денежных средств компании), подтверждающие наличие волеизъявления должника на распоряжение своим имуществом. Исходя из этого судебными инстанциями был сделан вывод, что данные сделки не могут быть расценены как сделки, совершенные за счет имущества должника, их совершение не привело к уменьшению конкурсной массы, а следовательно, данные сделки не могут быть оспорены на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22.07.2016 по делу N А70-7722/2014).

В другом деле суды первой и апелляционной инстанций, установив, что в материалах дела имеется письмо должника, содержащее волеизъявление последнего о перечислении третьим лицом денежных средств кредитору в счет погашения задолженности, удовлетворили требования конкурсного управляющего о признании сделки недействительной на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве. Суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии со статьей 313 ГК РФ внесение платежей по платежным поручениям, осуществленное третьим лицом за должника, по правилам статьи 313 ГК РФ признается действием самого должника (Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.05.2014 по делу N А13-11782/2012).

2. Наличие либо отсутствие в материалах дела первичных бухгалтерских документов, подтверждающих ранее возникшую задолженность третьего лица перед должником, в счет которой он совершил платеж.

Помимо волеизъявления должника на перечисление третьим лицом денежных средств в адрес кредитора определяющее значение будут иметь обстоятельства, побудившие третье лицо перечислить денежные средства кредитору, в частности наличие задолженности третьего лица перед должником, подтвержденной первичными бухгалтерскими документами.

Например, в ходе дела о банкротстве общества с ограниченной ответственностью конкурсный управляющий при проведении анализа финансово-хозяйственной деятельности должника выявил наличие задолженности публичного акционерного общества перед обществом с ограниченной ответственностью. Конкурсным управляющим в адрес публичного акционерного общества была направлена претензия с требованием о погашении суммы долга. В ответ на претензию публичное акционерное общество сообщило, что задолженность была погашена путем перевода денежных средств третьему лицу.

Конкурсный управляющий, полагая, что спорные сделки по перечислению денежных средств третьему лицу были совершены с преимущественным удовлетворением требований одного кредитора перед другими, обратился в арбитражный суд с соответствующим заявлением. Судебные инстанции, рассмотрев заявление конкурсного управляющего, пришли к обоснованному выводу о том, что спорные платежи совершены за счет имущества должника и имеют признаки сделки, совершенной с предпочтительным удовлетворением требований одного кредитора перед другими. При этом судебные инстанции отклонили доводы публичного акционерного общества о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности со ссылкой на то обстоятельство, что о совершенной сделке конкурсному управляющему стало известно только после получения ответа публичного акционерного общества на ранее отправленную претензию (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.10.2018 по делу N А41-95438/15).

Аналогичные обстоятельства — наличие задолженности третьего лица перед должником-банкротом и поручение последнего совершить в счет погашения данной задолженности платеж в адрес кредитора — являются достаточными основаниями для признания подобных сделок недействительными на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве (см., например, Постановления Арбитражного суда Северо-Западного округа от 03.02.2015 по делу N А44-7365/2012, Арбитражного суда Московского округа от 11.03.2016 по делу N А41-29928/2013, Федерального арбитражного суда Уральского округа от 22.01.2014 по делу N А50-18094/2012).

В ряде случаев сделки по перечислению третьими лицами денежных средств кредиторам должника признаются сделками с предпочтением без письменного поручения должника об их перечислении на основании лишь того обстоятельства, что они совершены за счет имущества должника, что подтверждается первичными бухгалтерскими документами (например, лизинговые платежи, платежи, совершенные в ходе исполнительного производства) (Постановления Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.10.2013 по делу N А44-3038/2011, Восьмого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2016 по делу N А70-399/2015).

Стоит отметить, что последствием признания недействительным платежа третьего лица в пользу конкурсного кредитора является взыскание денежных средств с данного кредитора напрямую в конкурсную массу должника (пункт 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве) (Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 21.08.2014 по делу N А70-12933/2011; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11.03.2016 и Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.05.2016 N 305-ЭС15-5574(3) по делу N А41-29928/2013).

Однако, несмотря на то что практика по оспариванию платежей третьих лиц в адрес кредиторов должника-банкрота является достаточно распространенным явлением, единообразный подход к критериям оценки таких сделок как сделок, совершенных с предпочтением, на сегодняшний день не сложился. В связи с этим показательно одно из актуальных дел о банкротстве, рассматриваемое Арбитражным судом города Москвы. Речь идет о банкротстве открытого акционерного общества «Группа Е4» (дело N А40-171885/2014).

В рамках указанного дела конкурсный управляющий открытого акционерного общества «Группа Е4» обратился в суд с заявлением о признании недействительными сделками платежей, совершенных третьим лицом по поручению и за счет имущества должника в адрес конкурсного кредитора. Конкурсный управляющий ссылался на то обстоятельство, что указанные платежи являются сделками с предпочтительным удовлетворением требований данного кредитора перед другими. В материалы дела конкурсным управляющим были представлены письма должника в адрес третьего лица, имеющего перед открытым акционерным обществом «Группа Е4» обязательства по оплате, о перечислении платежей в адрес кредитора компании в счет погашения данных обязательств. Указанные платежи были совершены в течение месяца до возбуждения дела о банкротстве открытого акционерного общества «Группа Е4».

Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций отказали в удовлетворении заявлений конкурсного управляющего. В обоснование своей позиции суды указали, что оспариваемые сделки совершены не за счет имущества должника, а во исполнение собственных обязательств третьего лица. Так как денежные средства не поступали непосредственно на расчетный счет должника, то отсутствует факт выбытия данных денежных средств из конкурсной массы (Определение Арбитражного суда города Москвы от 16.02.2018, Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2018 и Арбитражного суда Московского округа от 16.07.2018).

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные судебные акты, направив материалы обособленного спора на новое рассмотрение.

При этом судебная коллегия отметила, что оспариваемыми платежами погашена задолженность должника перед конкурсным кредитором третьим лицом за счет средств, причитавшихся должнику по договору подряда, что не оспаривается сторонами и подтверждается в судебном заседании представителями всех лиц, участвующих в обособленном споре. Оспариваемый платеж является сделкой, совершенной за счет средств должника.

Следовательно, вывод судов о том, что факт выбытия денежных средств из конкурсной массы должника отсутствует, является ошибочным и противоречит как материалам дела, так и предыдущему выводу судов о том, что спорный платеж произведен за счет средств должника (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24.01.2019 N 305-ЭС16-6318(9)).

Таким образом, Верховный Суд Российской Федерации подтвердил тот факт, что если третье лицо произвело платеж в адрес кредитора по поручению должника и в счет погашения имеющейся перед должником задолженности, то такой платеж совершен за счет имущества должника и может быть оспорен в качестве сделки, совершенной с предпочтительным удовлетворением требований одних кредиторов перед другими, на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве.

В заключение хочется отметить, что, несмотря на подтверждение определенных постулатов на уровне Верховного Суда Российской Федерации, в вопросе квалификации платежей третьих лиц как сделок в адрес кредиторов должника, совершенных с предпочтением и за счет имущества должника, по сей день существует множество подводных камней. Например, как следует квалифицировать платеж третьего лица — поручителя либо залогодателя, совершенный последним в адрес кредитора должника: как самостоятельные действия третьего лица в своем интересе (предотвращение взыскания на заложенное имущество, нежелание подачи иска на него как на поручителя) или как предпочтительное удовлетворение требований отдельного кредитора по сравнению с другими? Будет ли считаться предпочтением выкуп третьим лицом у кредитора права требования к должнику с последующей оплатой в преддверии банкротства? Эти и другие вопросы вызывают бурные дискуссии в среде правоприменителей.

На современном этапе гражданский оборот, основанный на равенстве, воли и имущественной самостоятельности участников, характеризуется возрастающим многообразием возникающих в его рамках обязательственных связей. Права требования из обязательств становятся действенным инструментом в деле удовлетворения потребностей субъектов общественной жизни, а само обязательство отличается значительной подвижностью, как в части субъектного состава, так и в области содержания. В результате многочисленные правовые связи в процессе своего существования неизменно обуславливают друг друга, а обязательство как таковое располагается не в изолированном правовом вакууме, а условиях значительного влияния на него третьих лиц.

Правоотношения собственности опосредуют процесс присвоения материальных благ и в силу этого носят абсолютный характер. Обязательства же опосредуют процесс перемещения материальных благ от одного лица к другому и поэтому всегда устанавливаются между строго определенными лицами, т.е. приобретают относительный характер. Обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

В ст. 269 ГК РК говорится о том, что в обязательстве в качестве каждой из его сторон кредитора или должника – могут участвовать одновременно несколько лиц. В этих случаях возникает долевое, солидарное или субсидиарное обязательство в соответствии с правилами, установленными ГК РК.

Недействительность требований кредитора к одному из лиц, участвующих в обязательстве на стороне должника, равно как истечение срока исковой давности по требованию к такому лицу, сами по себе не затрагивают требований кредитора к остальным таким лицам.

Обязательства с участием третьих лиц составляют особую разновидность обязательств с точки зрения их субъектного состава. К ним относятся:

Регрессные («обратные») обязательства возникают в тех случаях, когда должник по основному обязательству исполняет его вместо третьего лица либо по вине третьего лица (в последнем случае речь, по сути, идет о регрессной ответственности, по традиции облекаемой в форму обязательства). Так, солидарный должник, полностью исполнивший обязательство, получает право обратного требования (регресса) к остальным содолжникам (п. 3 ст. 287 ГК РК), а исполнивший обязательство субсидиарный должник получает аналогичное право по отношению к основному должнику (ст. 288 ГК РК). Ведь в обоих случаях обязательство исполнено должником и за других лиц. Поскольку закон допускает исполнение обязательства лишь одним из содолжников (или субсидиарным должником), остальные содолжники (или основной должник в субсидиарном обязательстве), не исполнявшие обязательство, рассматриваются в такой ситуации в качестве третьих лиц, становящихся затем должниками в регрессном обязательстве.

Хозяйственные товарищества и производственные кооперативы обязаны законом к возмещению вреда, причиненного их участниками членами в случаях осуществления ими предпринимательской или иной деятельности такого юридического лица (п. 2 ст. 921 ГК РК). Последнее затем получает право обратного требования (регресса) к полному товарищу или члену кооператива в размере выплаченного по их вине возмещения (п. 1 ст. 933 ГК РК). Иначе говоря, между товариществом или кооперативом как должником и потерпевшим как кредитором возникает деликтное обязательство, в котором непосредственный причинитель вреда (полный товарищ или член кооператива) не участвует, т. е. рассматривается в качестве третьего лица. После возмещения причиненного им вреда возникает регрессное обязательство, в котором юридическое лицо, бывшее в деликтном обязательстве должником, занимает место кредитора, а полный товарищ или член кооператива (третье лицо), по вине которого возник вред, становится на место должника (т. е., по сути, наступает его регрессная ответственность).

Таким образом, регрессное обязательство всегда возникает в силу исполнения другого, основного обязательства, причем должник по основному обязательству превращается в кредитора по обязательству регрессному, а третье лицо занимает в нем место должника. Регрессное обязательство становится новым, самостоятельным обязательством, а не представляет собой замену кредитора (перемену лиц) в основном обязательстве.

Вместе с тем оба эти обязательства тесно связаны. Об этом свидетельствует, в частности, то, что исковая давность по регрессным обязательствам начинает течь лишь с момента исполнения основного обязательства (п. 4 ст. 180 ГК РК). Но регрессное обязательство нельзя рассматривать как дополнительное (акцессорное) по отношению к основному обязательству. Акцессорное обязательство (например, по уплате неустойки в виде штрафа или пени) существует лишь постольку, поскольку имеется главное обязательство, и автоматически прекращается с его прекращением. Регрессное обязательство, напротив, возникает при прекращении основного обязательства (вследствие исполнения) и только в этом смысле производно от него.

Не всякий должник может в регрессном порядке переложить свой долг или его часть на третье лицо. Это допустимо лишь тогда, когда исполнителем (должником) по основному обязательству должно было бы стать такое третье лицо, но в силу закона или договора им стал должник. Поэтому

регрессным можно считать всякое обязательство, в силу которого должник обязан совершить для кредитора определенные действия в связи с тем, что кредитор совершил аналогичные действия в пользу иного лица вместо должника или по его вине

В большинстве случаев регрессные обязательства, по существу, представляют собой разновидность гражданско-правовой ответственности.

Обязательства в пользу третьих лиц представляют собой обязательства, исполнение по которым должник обязан произвести не кредитору, а указанному (а иногда и не указанному) им в договоре третьему лицу, которое вправе требовать такого исполнения в свою пользу, по сути, становится новым кредитором.

Однако множественности лиц на стороне кредитора здесь не возникает, ибо такое третье лицо вправе требовать исполнения обязательства полностью для себя, не будучи, однако, ни солидарным, ни субсидиарным, ни тем более долевым кредитором. При этом третье лицо получает право требования к должнику, но не может нести никаких обязанностей, поскольку оно не участвовало в формировании данного договорного обязательства (п. 3 ст. 270 ГК).

Примерами таких обязательств могут служить:

• обязательства из договора банковского вклада, внесенного в пользу третьих лиц (ст. 764 ГК), например родителями на имя своих детей;
• обязательства, вытекающие из договора страхования риска ответственности за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, поскольку он считается заключенным в пользу таких лиц, которым может быть причинен вред и которые заранее вообще могут быть неизвестны (ст. 833 ГК РК);
• обязательства из договора личного страхования (на случай причинения вреда жизни или здоровью застрахованного гражданина), заключенного в пользу не страхователя, а другого лица (выгодоприобретателя).

Третье лицо в силу договора должника с первоначальным кредитором приобретает право требовать исполнения в свою пользу. Этим обязательство в пользу третьего лица отличается от обязательства, исполняемого третьему лицу, а не кредитору, т. е. от переадресования исполнения. Речь идет о праве кредитора указать должнику на необходимость произвести исполнение не ему, а другим (третьим) лицам, когда, например, кредитор по денежному обязательству просит должника уплатить не ему, а указанному им лицу (обычно одному из своих кредиторов) или оптовый покупатель просит отгрузить купленные им товары не на свой склад, а непосредственно в адрес розничных продавцов (транзитом). В таких случаях третьи лица не приобретают никаких прав требования в отношении должника, остающегося обязанным только перед своим кредитором.

Чтобы получить право требования по обязательству в пользу третьего лица, последнее должно прямо выразить должнику свое намерение воспользоваться данным правом.

Обычно это происходит после возникновения обязательства, а в обязательстве личного страхования в пользу третьего лица соответствующий договор вообще может быть заключен лишь с предварительного письменного согласия застрахованного.До этого момента (либо при отказе третьего лица от своего права) обязательство может быть изменено или прекращено по соглашению должника и первоначального кредитора (п. 2 и 4 ст. 391 ГК) без участия третьего лица. Так, до выражения третьим лицом намерения воспользоваться правами вкладчика первоначальный вкладчик может изъять внесенный на имя третьего лица вклад полностью или в части (п. 2 ст. 764 ГК). Следовательно, в таких обязательствах сохраняется и первоначальный кредитор, который по общему правилу может воспользоваться правом требования, например при отказе третьего лица от этого права. Поэтому обязательства в пользу третьего лица нельзя рассматривать в качестве одного из случаев замены кредитора (уступки права требования).

После указанного момента изменить или прекратить обязательство в пользу третьего лица без его согласия стороны первоначального договора уже не вправе (если только иное прямо не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором). Однако должник в таком обязательстве может выдвинуть против требований третьего лица все возражения, которые он мог бы противопоставить первоначальному кредитору (п. 3 ст. 391 ГК).

Обязательство, исполняемое третьим лицом, представляет собой возложение должником исполнения своего долга на третье лицо («перепоручение исполнения»). Оно допускается в большинстве обязательств, поскольку кредитору в принципе безразлично, кто его произведет (например, в денежном обязательстве), если только речь не идет об обязательствах личного характера. Таким образом, исполнение обязательства по общему правилу может быть возложено должником на третье лицо, причем кредитор обязан принять от последнего такое исполнение (п. 1 ст. 276 ГК РК), если только обязанность должника лично произвести исполнение прямо не вытекает из закона, иного правового акта, условий обязательства или его существа. Ясно, что такая возможность обычно соответствует интересам должника.

Так, покупатель может получать товар не только непосредственно от своего контрагента, например оптового поставщика, но и по его указанию от изготовителя, который в этом случае в качестве третьего лица исполняет обязанности за продавца (не будучи стороной договора с этим покупателем); в силу указаний транспортного законодательства обязательства из договора железнодорожной перевозки пассажира или груза исполняются не только железной дорогой пункта отправления, но и не участвующими в этом договоре другими железными дорогами, по которым последовательно перевозятся пассажир или груз. Нередко такие случаи прямо предусматриваются законом. В частности, осуществляющий строительство объекта подрядчик вправе привлекать для производства отдельных видов работ субподрядчиков (п. 1 ст. 619 ГК); экспедитор в договоре транспортной экспедиции может возложить исполнение некоторых своих обязанностей на других лиц (ч. 1 ст. 711 ГК РК) и т. д.

Во всех таких случаях третье лицо, исполняющее за должника его обязательство или отдельные составляющие его обязанности, не может рассматриваться в качестве дополнительного должника. Кредитор не вступает с ним ни в какие правоотношения, и обязанным лицом перед ним все равно остается первоначальный должник, целиком отвечающий перед кредитором за надлежащее исполнение всех лежащих на нем обязанностей, в том числе за их неисполнение или ненадлежащее исполнение привлеченными им третьими лицами (ст. 363 ГК РК). Иначе говоря, допускаемое законом или договором возложение должником исполнения своего обязательства на третье лицо не освобождает его от обязанности исполнения и от ответственности за недолжное исполнение.

Вместе с тем третье лицо в некоторых случаях вправе исполнить кредитору обязательство за должника и по своей инициативе за свой счет и даже без согласия должника (п. 3 ст. 276 ГК РК). Такая ситуация возможна, если из-за неисполнения обязательства должником связанное с ним правоотношениями третье лицо подвергается опасности утратить имеющееся у него право на имущество должника. Например, в связи с обнаружившейся неплатежеспособностью арендатора здания и угрозой досрочного расторжения арендного договора с изъятием арендованного имущества субарендатор помещения вправе сам внести арендную плату арендодателю и в отношении этого долга выступить перед арендатором уже в роли кредитора.

В качестве редкого исключения специальным законом иногда могут предусматриваться случаи, когда ответственность перед кредитором за нарушение обязательства несет третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем. Так, в соответствии с транспортным законодательством ответственность за нарушение обязательств из грузовых перевозок несет железная дорога назначения, а не отправления

Но и в таких ситуациях первоначальный должник также не устраняется из обязательства, ибо не происходит перевода долга на третье лицо исполнителя, а кредитор тем самым получает право по своему выбору требовать исполнения от одного из них.

Но в этом случае первоначальное обязательство не прекращается и не заменяется регрессным обязательством между третьим лицом и должником. Оно лишь изменяет субъектный состав, ибо место первоначального кредитора в нем занимает исполнившее обязательство третье лицо. Иначе говоря, в таком обязательстве происходит только замена одной из сторон в соответствии с правилами о перемене лиц в обязательстве (п. 2 ст. 276 ГК). Поэтому и речь здесь следует вести не об исполнении обязательства третьим лицом, а об одной из форм замены участвующего в нем кредитора.

Список использованной литературы: